Внимание: сайт перестал обновляться в октябре 2022 года и на данный момент существует как архив.
#Открытия

2–8 октября

742        0       
10.10.17    ТЕКСТ: 

«Uncapitals: Цифровое наследие»

21.09.17–24.09.17
Онега
742     

Текст: Мария Сарычева Фото: Данил Рекке

В конце сентября я отправилась в Онегу, город в Архангельской области, для того, чтобы вместе с другими исследователями (кураторы, теоретики и другие работники культуры, например) и специалистами в области VR-технологий (дизайнеры, разработчики и художники, работающие в области новых медиа) за четыре дня создать виртуальный музей поморской культуры.

uncapitals, созданная командой работников культуры под брэндом FridayMilk из Мурманска (они же организаторы фестиваля «Инверсия»), заявляет о себе как о «международной арт-конференции», но по факту работает как резиденция, объединяющая специалистов из России, Норвегии, Швеции и Финляндии. Резиденция проходит уже в третий раз и в качестве территории для исследования выбирает индивидуальные судьбы нецентральных городов Севера России (риторический вопрос: как избавиться от слова «регион» или «периферия»?). В 2015 году uncapitals проходили в Апатитах в Мурманской области, и темой резиденции было будущее индустриальных моногородов. В 2016 году они отправились в Олонец, бывший крупный транспортный узел в Карелии, чтобы c помощью паблик-арта, музыки и медиа пересмотреть историю города.

То, что по описанию выглядит как «фестиваль на территории умирающих городов», в 2017 году переходит на другой уровень, поскольку предполагает более тонкую работу с городской средой. Резиденция выходит за пределы города и сосредотачивает свое внимание на том, что объединяет всю Онежскую область — культуре Поморья. Вся работа на протяжении четырех дней состояла из сбора материала для будущего виртуального музея поморской культуры и пересмотра того, как можно критически о ней размышлять и говорить, не используя при этом язык советской музеологии.

Запись аудио, интервью, фото, видео, текстур, проработка возможных сценариев взаимодействия с собранным материалом, исследовательские поездки по Онеге и деревне Ворзогоры Онежской области, вечеринка в местном клубе «Гараж», где видны следы от стрельбы в потолке, — из этого состоял коллективный опыт резиденции, который может стать частью будущего музея. Неизвестно, как он в итоге будет выглядеть, и получится ли участникам сохранить азарт «пост-резиденции», но я надеюсь, что это возможно: потенциал VR-технологий должен работать не только на увеличение бренда Бьорк, но и на возможность рассказывать о местах, не тревожа их.

Алиса Олева. «Одновременная прогулка»

27.09.17
ГЦСИ
Москва
742     

Текст и фото: Елена Ищенко

Сначала мне пришлось установить WhatsApp: прогулка начинается с чата, который объединяет всех участников. В нём происходит обмен инструкциями — «поверните направо», «загляните в щель», «помашите в камеру видеонаблюдения», «следуйте за незнакомцем в синем» и так далее. Инструкции пишутся всеми участниками довольно произвольно, под впечатлением от взаимодействия с городом и людьми — важно включить режим наблюдения, который бы при этом не противоречил режиму действия. Участники прогулки могут находиться в одном районе, но могут быть, в общем-то, где угодно — в разных городах и странах.

«Одновременные прогулки» Алисы Олевой, художницы, которая живёт и работает в Лондоне и занимается художественными практиками, связанными с психогеографией, городом и наблюдением, разрабатывают две основные темы. Первая — взаимодействие с городом и производство случайностей. Режим взаимодействия меняется — город становится своего рода собеседником, подсказывающим действия, а окружающие из анонимной массы других превращаются в участников неизвестной игры. Встреча и случайность наделяются положительной модальностью.

Инструкции других участников произвольно накладываются на твой маршрут, который в итоге складывается из настроения, погоды, взаимодействия с городскими обстоятельствами и инструкций остальных участников. В этом наложении и производится случайность — о которой писали ситуационисты как о главной составляющей дрейфа и всего метода психогеографии. Наблюдение и внимательность сопрягается с действием, к которым побуждают внезапные обстоятельства и разрывы пространства: дорога заставляет повернуть в какую-то сторону, выхваченный из толпы человек — следовать за ним, щель в заборе — заглянуть в неё, пришедший автобус — сесть на него и проехать три остановки, вдруг зажёгшийся свет или донёсший из открытого окна звук — заглянуть в него и так далее. При этом инструкции других участников выполняются случайно, как правило, не сразу, но с интервалом, отложено — когда наступает момент, когда твои обстоятельства вдруг совпадают с обстоятельствами другого участника. Чтобы повернуть налево, нужно увидеть поворот, заглянуть в окно первого этажа — найти подходящий дом, сесть на автобус — столкнуться с автобусной остановкой и так далее. В этом алгоритме проявляется множественность возможностей для случайности.

Режим такого взаимодействия с городом практически не зависит от того, насколько исследуемая местность является знакомой для участника прогулки. Но для случайности нужны новые условия и/или новые действия (в прежних условиях), и если они начнут слишком совпадать у всех участников, то возможность случайности сведётся к минимуму. Мне интересно, насколько случайными оказываются прогулки самой Алисы — могу только представить, сколько раз она делала поворот направо, следуя инструкциям других участников.

Здесь возникает вторая тема — взаимодействие группы участников. Подобный, приводящий к случайности, алгоритм наложения обстоятельств, психогеографических карт становится возможен только в случае, когда участники действуют на расстоянии. Парадоксальным образом именно в этой ситуации возникает возможность совместного действия, а также ощущения общности в городе (или другом масштабе) — всё пространство, через которое проходят векторы действий, становится пространством разделения общего опыта. Стоит сказать, что из нашей группы я почти никого не знала лично, кроме самой Алисы и Тони, с которой мы гуляли вместе, — и после прогулки ни с кем не познакомилась. Но это не мешает возникновению своего рода идиорритмии (понятие, которое Ролан Барт вводит в цикле семинаров «Как жить вместе») — когда совпадения ритмов и обстоятельств происходят как бы по касательной, задавая общие траектории и ритмы. В этой ситуации индивидуальный, сингулярный опыт становится опытом общим. И чем больше совпадений возникает, тем интенсивнее становится связь и взаимодействие, которая начинает разрушаться, когда ритмы, из-за естественной усталости, замедляются.

Нужно сказать, что эта совместность может быть реализована только благодаря приложению и смартфону, постоянной трансляции своих действий и чтению других сообщений. Мне кажется, примерно половина прогулки уходит на это взаимодействие со смартфоном, потому и её документация — это не только фотографии, но в первую очередь скриншоты переписки. Правда, Алиса не проблематизирует использование гаджетов в своих прогулках — не буду это делать и я в этом тексте.

«Набор для выживания». Кураторы: Николай Алутин, Наз Джугуоглу, Серхат Джаджекли

06.10.17–26.10.17
Фонд «Культурный Транзит»
Екатеринбург
742     

Текст: Анна ЛитовскихФото: Кристина Пестова

Набор для выживания – проект, появившийся в диалоге учеников Зальцбургской летней академии Николая Алутина и Наз Джуоглу. Разговоры о возможности/невозможности работы и существования в условиях цензуры и давления сверху, кураторы и художники превратили в разработку способов для высказывания в ситуации подавления этого самого высказывания. В парах, определенных кураторами, русские и турецкие художники поместили себя в условия самоцензуры, сделав ее добровольной прививкой, дающей среду для разработки «инструментов» непрямого социополитического высказывания.

Выставка начинается работой Лариссы Араз в форме настольной игры в подмену понятий. Художница собрала в словарь все формулировки, используемые турецкими СМИ для определения аналогичных событий и явлений. Дмитрий Ляшенко предлагает сложить из листка с конвенцией о правах человека самолетик-истребитель, и, в процессе, сделать свою страну снова великой. Уже на 18 шаге (а их всего 56) инструкции хочется сдаться.

Саван Ирины Петраковой крепко переплетает частное и политическое, и слова, обозначающие персональный акт протеста, предполагают, что этот самый протест ты оставляешь за собой после смерти. Эшеф Йилдирим переводит однозначный и цензурированный лозунг в транслит, используя разные алфавиты стран, где он был бы запрещен, простым жестом номинально легализуя его, а после – тиражируя в граффити и открытках.

Внутри выставки художники создают действительный набор способов говорить о политическом. Маскируясь, играя, шифруя, отстраняясь, высказываясь как бы «около» темы, художники не совершают радикальных жестов, не меняют настоящее. Серия простых и неявных протестов направлена в будущее, к существованию внутри сложившейся и усугубляющейся ситуации. Этой выставкой проект не должен закончиться, и две выставки (в рамках параллельных программ Стамбульской и Уральской биеннале) отчитываются лишь о первом этапе совместного кураторского исследования.

Новости

+
+
 

You need to log in to vote

The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.

Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.