Связанность вместо исхода умов

648        0       

Рисунок Максима «Хадада» Смольникова, 2021.

Текст Егора Софронова и Марии Королевой о тренде на отъезд художников из России в 2021-м году вызвал у меня огромное количеств вопросов.

Вот самые очевидные из тех, которые хотелось бы задать:

—Почему подводка к тексту написана так, как будто любой отъезд из России происходит по политическим причинам?

—Почему авторы считают, что указанные художники не захотели рассказывать о деталях отъезда из-за соображений безопасности, а не просто потому что текст или издание им не близки?

—Как мне кажется, представленный список не отражает ни имена уехавших из-за политического преследования (например, Дарья Апахончич или Петр Верзилов), ни тех, кто уехал на учебу и проживает за границей.

—Зачем вообще нужен список без статистики, аналитики, описания процессов эмиграции? Это и не архив, и не анализ, и не фиксация имен для сохранения связи.

—Зачем включать в подборку имена с гражданствами других стран? Например, Тереза Мавика и Дарья Гетманова.

—Почему в список включили Максима Дрожжина, кто не идентифицирует себя как художника, при этом не включены другие уехавшие по политическим причинам, не работающие в сфере культуры активисты, журналисты и т. д.?

—Почему не упоминаются те, кто, наоборот, приехали жить в Россию?

Вообще мне совершенно непонятно, зачем смешивать такие разные категории переезда как студенчество, номадство, международная работа, любопытство, экономическую, политическую и вынужденную эмиграции? Не разделять политически преследуемых, беженцев, студентов и экспатов?

Более того, я считаю, что не видеть различие в причинах эмиграции и обобщать эти разные процессы — значит компрометировать институт политического беженства. Список, где в один ряд без особых пометок вносится и Вероника Никульшина, уехавшая из-за непрекращающихся административных арестов, и студентка, уехавшую учиться в зарубежный ВУЗ, в итоге не приводит к мысли, что студентка уехала из страны из-за политических несогласий. Из-за невозможности себя реализовать — что есть следствие политического режима. Вместо этого он уменьшает уровень ужаса, в котором живет Вероника. И в этом главная проблема его неточности.

Однако я бы хотела обратить внимание на другой менее очевидный идеологический момент, который я увидела в рассуждениях авторов и на котором хотела бы остановиться подробнее:

Дело в том, что логика, на которой выстроен текст, повторяет логику репрессивного механизма, которым пользуются авторитарные режимы для борьбы с несогласными: миф об отъезде из страны как об «интеллектуальном исходе» и «гражданском суициде».

Не секрет, что выдавливание из страны — популярный и действенный метод авторитарных режимов в борьбе с несогласными. Сам по себе отъезд бы не работал, не имея он эффекта «гражданского обнуления».

Если сильно упростить, то вот как сейчас работает такой процесс в информационных автократиях: «Мы не можем посадить в тюрьму или убить нежелательного для режима гражданина — это создаст большой резонанс, но мы можем заставить его уехать из страны, обнулив интеллектуальные заслуги и высказывания как того, кто сейчас не находится в стране» — таким образом нейтрализовав оппонента как политическую единицу.

Сейчас мы находимся в той исторической точке, когда эти механизмы еще работают частично — память о железном занавесе еще жива, привычка глобального информационного пространства еще не сформировалась. Стоит признать, что в сегодняшних реалиях привязка к территории уже не работает — культурный контекст не связан с физическим присутствием тела. Но государства, пытающиеся контролировать своих граждан — их тела и мысли — продолжают верить в нее, потому что только так пенитенциарная и репрессивная система может эффективно работать. Если с физической изоляцией ничего не сделать, то информационная, культурная продолжает работать лишь по инерции. На самом деле, никаких объективных причин с учетом сегодняшнего глобального информационного поля полагать, что, если ты не присутствуешь в стране — ты по умолчанию исключаешься из культурных, политических, интеллектуальных процессов, нет. Отправляясь на учебу, в отпуск или на работу в другую страну сегодня, ты не прощаешься на десятилетия с родственниками, а иногда, наоборот, ваше общение становится более интенсивным. То же самое и с присутствием в публичном поле — неужели кто-то может исключить другого из диалога или коммуникации только из-за того, что он не в городе физически? Механизмы, как сейчас работает коммуникация, распространение информации, формирование культурного контекста бесповоротно изменились, и теперь паспорт или пограничный пост между — не самый важный фактор в формировании общности.

Так зачем же подыгрывать репрессивной системе, множа мнимые барьеры? Сопротивляться пенитенциарной логике по изгнанию несогласных из России мы можем точно так же, как зеки сопротивляются пыткам — переписать символическое значение «наказания». Те, кто уезжает из страны — не исключенные и не вычеркнутые, они такие же участники внутрироссийского процесса — по праву языка, культурного контекста, общей истории, если, конечно, хотят этого. А если и нет — есть ли границы между общемировыми и российскими интеллектуальными процессами?

Рисунок Максима «Хадада» Смольникова, 2021.

Постоянно всплывает разговор об изолированности культурного сообщества в России. Вот и на Венецианской биеннале представлена только одна художница из РФ. Но ведь мы же сами такими разговорами и создаем условия изоляции, укрепляя стену. Как же мы можем существовать в глобальном мире, если работа в международном проекте воспринимается как предательство родины, учеба в иностранном вузе как политический жест, отъезд на ПМЖ в другую страну — как диссидентство и гражданский суицид?

Да, государство может физически вынудить покинуть страну, но вот является ли такой отъезд политическим высказыванием или интеллектуальным исходом — должно оставаться волей художника. И никто не должен этот выбор навязывать, поддерживая стену своей же ограниченностью.

И последнее, считаю необходимым, говоря о теме политических преследований или политического давления на художников, всегда называть имена художниц и художников, кто в данный момент находится под следствием по политически мотивированным уголовным делам или отбывает срок.

Мария Алехина

Художница и активистка, участница группы Pussy Riot

Страница Марии Алехиной на сайте ПЦ Мемориал[*]Признан выполняющим функции иностранного агента в Российской Федерации.

Группа поддержки Марии и информация по делу в Инстаграме.

Павел Крисевич

Художник-акционист, заточен в СИЗО Бутырка в ожидании суда, где ему грозит до 7 лет за перформанс на Красной площади

Страница Крисевича на сайте ПЦ Мемориал[*]Признан выполняющим функции иностранного агента в Российской Федерации..

Группа поддержки Павла и информация по делу (https://t.me/freekrisevish).

Илья Першин

Студент академии художеств, приговорен на 3 года[*]Медиазона признана выполняющей функции иностранного агента в Российской Федерации. после январских протестов 2021 г. в Санкт-Петербурге

Страница Першина на сайте ПЦ Мемориал[*]Признан выполняющим функции иностранного агента в Российской Федерации..

У него нет отдельного чата поддержки, но узнать, как помочь Илье можно на сайте «Арестанты 212», где волонтеры помогают арестантам дворцового и московского дела, Арестанты дворцового дела (delo212.ru).

Хадад (Максим Смольников)

Художник-график и граффитист из Хабаровска, находится с мая 2021 г. под уголовным преследованием с обвинением в оправдании терроризма

Страница Хадада на сайте ПЦ Мемориал[*]Признан выполняющим функции иностранного агента в Российской Федерации..

Группа поддержки Максима и вся информация по делу (https://t.me/freexadad).

Юля Цветкова

Художница, режиссерка, активистка из Комсомольска-на-Амуре

Страница Юли на сайте ПЦ Мемориал[*]Признан выполняющим функции иностранного агента в Российской Федерации..

Группа поддержки Юли и вся информация по делу (https://t.me/wearejulia).

Иван Волков

Художник, под уголовным преследованием за установку снежной скульптуры на Марсовом поле.

Узнайте, как поддержать художника, в его социальных сетях: Фейсбук, Инстаграм.

Примечание:

* Признаны выполняющими функции иностранного агента в Российской Федерации.