Выставка Ольги Кройтор

196        0        FB 0      VK 0

О персональной выставке художницы в ММСИ и перформансе на открытии рассказывает Мария Калашникова

18.09.11    ТЕКСТ: 

«Я лишь знаю, что был честен…»

kroytor33ММСИ на Гоголевском бульваре представляет выставку «Чтоничто» Ольги Кройтор, недавней выпускницы Института проблем современного искусства. На первом этаже музея в небольших залах разделенного белого пространства представлены все работы, сделанные Ольгой за последние два года. И надо признаться, для молодой художницы улов значительный: здесь и графика, и коллажи, и живопись, и инсталляция, и даже перформанс в собственном исполнении. Ольга в отличие от многих относится к радикальным и решительным, причем радикальным не в жестах и словах, а именно в искусстве. Далеко не каждому из только народившегося поколения молодых авторов удается на своей персональной выставке сочетать, казалось бы, не сочетаемое. Надо определиться, сказал бы строгий критик или бывший педагог, в каком жанре вы будете работать. А зачем, если в любом из представленных произведений чувствуется непреодолимый темперамент и кураж молодости.

Лейтмотив творчества – тема города, прогрессирующий урбанизм, который с одной стороны поглощает повседневность, а с другой острее выявляет маленькие человеческие проблемы, терзающие каждого жителя мегаполиса, в том числе и саму художницу. На полу почти в каждом зале по углам разложены свежие шины, которые своим оглушающим запахом возвращают зрителя в городскую среду. Ольга работает на контрастах, как визуальных, так и смысловых. Работает с образами своего детства, взятыми из сентиментальных старых фильмов, которые западают в детскую память и никаким уже учебником истории больше не могут быть вытеснены. Она использует свой личный опыт, завязанный на советских реалиях, в которых толком и не жила. Наша художница берет символы того времени и как ребенок, который примеряет мамины украшения, чтобы понять, а что же это такое – быть взрослым, примеряет прошлое для анализа дня сегодняшнего и идентификации себя в нем.

Кройтор не боится экспериментов с техникой и формой, не боится предлагать зрителю явные отсылки к авангарду и концептуализму. Почерк ее давно узнаваем: четкие композиции – предельный выверенный геометризм линий с одной стороны, яркие локальные цветовые решения с другой. И такая игра на контрасте не может не вызвать резонанс у зрителя, заставить его остановиться, попытаться разглядеть все мелкие детали, а потом вдруг увидеть работу глобально – неожиданно для самого себя. В одном из залов живут «архитектурные монстры» выстроенные либо из цветных наклеек с Микки-Маусом, либо из вырезок старых газет, застывших в глухом черном или на фоне иссиня-тревожного неба с оголенными нервами проводов. Несмотря на всю кажущуюся понятность и считываемость на первый беглый взгляд ее таких вроде бы простых в своей геометрике и некоторой схематичности работ, они имеют свой характер и обладают внутренней силой. И если снять верхний слой, можно слегка приоткрыть завесу картину мира художницы.

В серии коллажей появляются нотки абсурда: целая эпоха с лозунгами из другой, недоступной уже нашему поколению, реальности проявляется ошеломляющим несоответствием сегодняшней действительности. Небольшие вырезки из доперестроечных газет как бы нанизаны на жесткие линии-лучи в духе Родченко. На черно-белых газетных зернистых фотографиях – смеющиеся дети бегущие в счастливое будущее, люди с замазанными «кем-то» шариковой ручкой ртами. Так на исламских миниатюрах тонкой линией зачеркивали головы людей, будто их и нет. Да, молодая художница не боится зачеркивать, перемешивать и даже переделывать на ходу. Смело уверенной рукой Ольга за час до открытия выводит кистью черной краской последнее слово на своей картине, где безликая девушка направляет пистолет в невидимую цель. Движение воображаемой пули выходит за пределы картины на черный фон, продолжая свой путь в виде алой линии. И если бы иной сюжет, можно было подумать, что работа сделана концептуалистом Ильей Кабаковым от имени одной из трех ипостасей «гения советского художника» из «Альтернативной истории искусств». Тот же художественный прием: размытые безликие фигуры в пейзаже постепенно серо-болотными пятнами проступают как на фотографии, до конца так и не проявляясь, а само изображение вписано в авангардное обрамление. Но тут происходит осечка: главная героиня девушка с пистолетом в руках, пришедшая совсем из другой культуры. Возможно, она и есть прообраз самой художницы, которую уже нельзя остановить и выставка все равно будет, ведь слово, которое было написано в последние минуты перед открытием – это слово «Есть».

Была, есть и будет. Город, утопия, память. Мифы и призраки прошлого легко переплетаются с сегодняшними реалиями. Инсталляция сгоревшей комнаты наполнена сохранившимися
артефактами – это несколько выцветших символов бюрократии 1970-х. Талоны на казенное белье, чек из буфета, этикетка фабрики. И чем же эта супер-конструкция с противным мерцающим тусклым светом не является логическим продолжением тотальной инсталляции «Человек, улетевший в космос». Разница только в том, что сюда можно заглянуть – у нее теперь точно нет хозяина. Там человек освободился и все осталось нетронутым, а здесь по прошествии более двадцати лет случился пожар, что часто бывает с пустыми домами. Теперь пространство памяти стало совсем крошечным, и сколько бы мы ни разглядывали выцветшие бумажки – они уже прошлое, просто бумажки и не более того. Примерно так же безжалостно, как с ними Ольга поступает на этот раз и с собой. Она отдается вся зрителю без остатка, замуровывая себя на час под стекло в углублении на полу. Что это: дань известной русской перформансистке Елене Ковылиной, всегда готовой пойти на любую физическую жертву ради искусства, или это попытка переосмыслить мужской опыт «смерти автора» – отсылка к перформансу Андрея Кузькина в Берлине, где он почти сутки пролежал под стеклянным колпаком, привлекая внимание ужасными надписями всех видов человеческих заболеваний на своем теле. А может быть, это просто желание молодой художницы перенять и этот – телесный – опыт наряду с авангардными и концептуальными практиками. А когда, если не сейчас? Пусть это останется загадкой. Скорее, Оля под стеклом, прикрывающая наготу длинными волосами, была похожа на прекрасную Офелию кисти прерафаэлитов. А сама выставка получилась продуманная и цельная, несмотря на разнообразие работ. Как гласит одна надпись из газетной вырезки на ее коллаже: «Я лишь знаю, что был честен…». Так оно и было. Не «чтоничто», а «нечто».

Добавить комментарий

Новости

+
+

Загрузить еще

 

You need to log in to vote

The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.

Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.