Новые современные

122        0        FB 0      VK 0

Институт современного искусства (ICA) не стоит путать с художественной школой. Это многофункциональный культурный центр, а слово «институт» используется скорее в значении «научно-исследовательского». ICA состоит из двух выставочных площадок, кино- и лекционного залов, а также любопытного книжного магазина и не менее любопытного кафе. Надо заметить, что кафе немногим уступает по размеру галерее и пользуется куда большей популярностью. Когда в разговоре с британцами упоминаешь о какой-нибудь выставке проходящей здесь, то часто можно услышать: «ICA? Да, там очень вкусно кормят!» Но именно кафе и магазин вот уже несколько десятилетий дают возможность институту иметь определенную независимость и оставаться при этом верным принципу бесплатного входа. Этот образовательно-развлекательный комплекс открылся еще в 1947 году, и сразу стал одной из самых радикальных выставочных площадок Лондона. Именно в его стенах прошло известное шоу «Это завтра» (1956), ознаменовавшее собой рождение поп-арта. Здесь же был показан британский вариант выставки «Когда отношения обретают форму» (1969), перевернувшей представления о кураторстве. Курс, направленный на смелые художественные эксперименты, не изменился и после переезда института в 1968 году на новое место, возможно, самое «реакционное» в Лондоне. ICA и поныне расположен между Сциллой и Харибдой британской монархии – Трафальгарской площадью и Букингемским дворцом.

Уже несколько десятилетий здесь проходит популярная выставка «Новые Современные». В определенный момент к названию прибавилось слово «Блумберг» – имя мэра Нью-Йорка, который по совместительству является хозяином крупнейшей информационной компании, спонсирующей многие художественные мероприятия. Один из самых богатых людей Америки, он уже не раз подвергался нападкам со стороны художественного сообщества за эксплуатацию образа филантропа для прикрытия своего участия в милитаристской политике. Художник и писатель Дин Кэннинг, автор листовки о Блумберге, не постеснялся отозваться о нем крайне нелестно прямо на лекции, которая проходила в ICA на днях. Когда читаешь пресс-релиз последней выставки, то понимаешь, что с Кэннингом нельзя не согласиться. Особенно смущают две фразы. Во-первых, заявление о том, что в выставке участвует 50% иностранных авторов против 50% британских. Кажется, что организаторы, побоявшись протеста в стиле «Геррила гёлз» с плакатами и диаграммами, заблаговременно перекодировали национальности в их цифровой эквивалент и прямо в лоб вам заявили: неравенству здесь нет места. Во-вторых, в тексте откровенно сообщается, что принципы отбора художников не афишируются. Объявлены лишь имена жюри: хореограф и художник перфоманса Пабло Бронштейн, фотограф Сара Джонс и живописец Майкл Редекер. При этом кажется странным, что здесь нет искусства, взаимодействующего со зрителем, или чего-нибудь междисциплинарного, как работы самого Бронштейна. Зато в изобилии представлены скучные полотна «ни-о-чем», очевидно отобранные Редекером, инсталляции из серии «ну-сколько-можно» и столь же неинтересные фотографии, видимо, – дело рук Джонс. Однако выставка претендует на объективный обзор художественных практик и экспонирование лучших из тех, кто недавно получил степень художника на территории Великобритании. Этим летом я посетил множество выставок в Slade, Goldsmith, St. Martins и RCA, и могу с уверенностью сказать, что многие выпускники лондонских школ создают куда более оригинальные и интересные работы.

Выставка «Новые современные» заставила вспомнить «Из области практического знания» Стаса Шурипы, где также были представлены «молодые и перспективные». К сожалению, я не могу не признать, что на их фоне работы британцев смотрятся куда более убедительными. Понятное дело, что размер не критерий суждения о произведении искусства, но работы кажутся более уверенными уже хотя бы из-за их большего размера. Что касается живописи, то даже сама фактура экспрессивнее, а фильмы смонтированы более смело и умело. К тому же, во многих британских работах сразу чувствуется основательное знание различных художественных традиций и умение их обыгрывать, что проявляется в неожиданных аллюзиях на ар брют, авангардные фильмы 50-х, фильмы-эссе в духе Маркера и т.д. К примеру, живопись Рафала Завистовски, проекция Джессики Сары Ринлэнд, или фильм единственной участницы из России Елены Поповы. Но сильнее всего бросается в глаза низкое качество русских работ, что уже неоднократно обсуждалось и что особенно очевидно на примере новых медиа. Но если оставить в стороне качество и количество (тем более, что это часто вопрос материальной поддержки, а то и способ сопротивления рынку), а также если учитывать «отсутствие воздуха» между работами в экспозиции Шурипы, то «новые скучные», как выясняется, ничем не хуже «новых современных». Более того и те и другие мыслят в одном направлении, что можно подтвердить многочисленными параллелями. Работа Сэмюэла Уильямса, где инструменты вроде молотка, пассатижей, пилы или электрической отвертки, удлиненные при помощи деревянных «ходулей», выполняют простые, но лишенные какого-либо смысла действия, пересекается с «К северу через северо-запад» Анастасии Рябовой, где обычная утренняя процедура опосредована целой системой соединенных друг с другом предметов.

Samuel Williams, We Are The Robots

Poppy Whatmore, ‘Cocked Leg’, 2009

Деконструированный стол Поппи Уотмора напомнил мне работу с гладильными досками Натальи Зинцовой. По-моему, обе конструкции могли бы прекрасно вписаться в выставку «The New Decor» Ральфа Ругова, которая проходила в московском «Гараже» и в лондонской галерее «Хэйвард». Остается лишь сожалеть, что между британскими и русскими художниками не происходит диалога и обмена.

Иллюстрации: Institute of Contemporary Art, London
Материал подготовил Андрей Шенталь

Добавить комментарий Отменить ответ

Connect with:

Комментарий

Ваше имя