Interview в России

145

FB 0 VK 0

19.12.11 ТЕКСТ: Алина Гуткина

Пока Москва гремела митингами, санкционированными и несанкционированными, пока Facebook из-за последствий выборов ломился от гиперссылок, невозможно было представить себя на светской вечеринке по поводу запуска легендарного журнала «Interview».
Основатель журнала Энди Уорхол вряд ли мог предположить, что первый выход его детища за пределы США состоится в России, и уж точно был бы доволен тем, что произошло это именно в такой момент.
Наконец, этот культовый журнал представлен во всех киосках и магазинах, а вечеринка состоялась и не без присутствия влиятельных людей и селебрити разного рода. Aroundart поговорил с Александрой Рудык, отвечающей за раздел современного искусства:

Как тебе команда журнала? Что это за люди?

Люди у нас разные, но от этого только интереснее. Есть старые коллеги из родного ИД «Афиша», друзья, просто знакомые и есть совершенно новые. Но команда собралась отличная, я так говорю, не потому что работаю здесь, а потому что мне действительно комфортно.

А чем занимаешься конкретно ты?

Я занимаюсь «искусством», звучит громко, а на деле это значит, что я работаю с людьми, связанными с художественным миром в самом широком смысле понятия: художники, галеристы, дилеры, архитекторы, дизайнеры, — вот мои герои.

Как думаешь вовремя ли запустили журнал? Кажется, Алена Долецкая запускала «VOGUE» не в лучшие времена, сегодня опять взбудораженная толпа на митингах. Подходящее ли время в смысле социально-политического контекста?

Во-первых, как ты правильно заметила, журнал культовый. Он существует с 1969 года, мало кто из печатной прессы может похвастаться такой историей. Как говорил Уорхол: «Смысл не в том, чтобы жить вечно, а в том, чтобы создать то, что станет вечным». А вечное вне категории «вовремя». Во-вторых, если серьезно, всегда есть и «за» и «против», всегда найдется 1000 аргументов, почему этого делать не надо или, напротив, что это прямо в точку. С одной стороны, очень сложно сдавать номер, когда весь Facebook пестрит политическими высказываниями, с другой стороны, ты так ужасно устаешь от этого, что почитать на ночь, вместо ленты новостей, интересные тексты про интересных людей — самое то. Тем более, мы стараемся не игнорировать происходящее и отражать хоть как-то в нашем формате (цитаты персонажей) на сайте. Кстати, герои нашего следующего печатного номера не молчат о происходящем и все время вворачивают свои мысли о Болотной, стране, режиме. Мы не сопротивляемся.

Как думаешь это конкурентоспособный продукт или скорее идейный проект?

За 6 лет работы в СМИ, я никогда не думала о конкурентоспособности издания, прет или нет — вот и все. Здесь из-за того, что маркетинг отдел сидит близко-близко, я впервые задумалась о важности коммерческого успеха журнала. То есть коммерчески успешный (в случае читателя — это когда много дорогой, красивой рекламы) — значит живой!

Насколько актуально печатное издание, когда все кругом дигитализируется? Может, это фетиш — журнал как ретро-стиль?

Во-первых, у нас есть блог.

После нового года появится полноценный сайт, iPad-версия и прочие электронные радости. Но журнал! В три раза, а, учитывая нашу тонюсенькую «газетную» бумагу, так даже во все пять раз приятнее. Опять же, за целый день глядения в монитор почитать что-то с печатного листа бывает очень приятно. И очереди у входа на Non/fiction — отличная иллюстрация того, что читающих бумажные издания людей все еще очень много. То есть не у меня одной такой бзик.

Алена Долецкая невероятно завораживающая личность, к тому же, довольно открытая. Она вдохновляет тебя? Как вообще происходит коммуникация?

Мне было очень страшно, когда я сюда пришла. Я была наслышана о «драконовских мерах», жесткой дисциплине и бла-бла-бла. На последней работе меня все время пугали «Конде Настом», что, мол, там люди с 9.30 в офисе, там штрафы за опаздание и еще множество «там». У нас, конечно, теперь свой издательский дом, может, оттого и правила поменялись. Но не так страшен черт, как его молюют. Кроме того, со мной здесь работает много людей, которые ушли вслед за Аленой из «Vogue», и я прекрасно понимаю почему. Потому что она сильный умный человек, такой с которым хочется работать.

Как прошла silver-вечеринка?

Знаменитостей было много, но и друзей хватало.

А ты соблюдала silver-дресс-код?

Да, соблюдала дресс-код.

Какие будут герои актуального искусства?

Имена героев я вам назвать не могу. Героев первого номера вы уже видели. По завету Уорхола, нас во всех областях интересуют «красивые и разговорчивые». Если говорить о реальности, есть абсолютные звезды, которые нам интересны всегда, вроде Рихтера, Херста, Кунца. Есть локальные звезды, знаменитые только в рамках своей страны (в том числе в России), но о которых жутко хочется рассказать всем на свете. Есть третий пласт — еще молодые, но уже невероятно талантливые. Как Ольга Трейвас, например, в первом номере. И есть последний пункт, такие которые еще толком ничего не сделали, но мы чувствуем их потенциал, и спешим этим делиться.

Какие столкновения вы планируете? Художники сами вправе выбрать, кого интервьюировать?

Cложный вопрос. Прежде всего редактор каждой рубрики сам придумывает пары, которые, на его взгляд, будут работать. В принципе, художник может отказаться от предложенной пары, такое уже случалось, и мы всегда идем на встречу.

Кто решает, кто из селебрити оказывается «журналистом»?

Все просто. У одного из героев в паре обязательно есть инфоповод — почему мы пишем о нем именно сейчас, — он автоматически становится ответчиком. Но иногда разговор принимает такой оборот (например, в случае Бьянки Джаггер и Теренса Коха из первого номера), что ты, как читатель, перестаешь понимать, кто кого спрашивает, у людей складывается диалог. Вместо одной истории мы получаем две. Ну и класс! Мы это только приветствуем.

Материал подготовила Алина Гуткина