Кураториум: без теории к практике

Алиса Савицкая (при участии Владислава Ефимова), Лондонский глаз, 2012

Куратор vs. Художник

О том, чем же все-таки при создании проекта для «Кураториума» состояние и процесс работы кураторов отличался от процесса работы художника, Aroundart узнал у некоторых участников.

Саша Семенова (Красноярский культурно-исторический музейный комплекс, проходила стажировку в Anaid Art Gallery, Бухарест, Румыния): Состояние и процесс совершенно отличались. Художник вступает в диалог с историей искусства, думает о красках, пластике и много другом художественном – не он решает какие-то прикладные задачи. В данном случае – как полноценно представить образовательный и эмоциональный опыт. Я, например, думала, о чем бы ни забыть упомянуть, как бы кратко и емко и немного не «в лоб» представить выводы из поездки. Моей задачей было сделать креативный «дневник путешественника» по итогам стажировки. Но такой дневник, который помимо личных эмоций и переживаний, включает в себя кураторские впечатления, то есть произведений наиболее понравившихся художников – чуть-чуть прорекламировать современное румынское искусство и просто хорошие культурные места в Румынии.

Алиса Савицкая (Приволжский филиал ГЦСИ, Нижний Новгород, проодила стажировку в Turner Contemporary, Кент, Великобритания): Художник и куратор (в их собирательном, усредненном варианте) – носители разных типов сознания. Мое мышление как куратора можно охарактеризовать как проектное или системное. Оно находится в большей степени в аналитической плоскости, в меньшей степени – в чувственной или интуитивной. Оно предполагает жесткое целеполагание, концепцию, процесс, выводы. То есть мы говорим о методологии менеджмента, которая применяется в художественной плоскости. И чем гармоничнее эта методология принимает и поддерживает плавающее сознание художника, тем лучше получается проект. В этой связи, главной сложностью в работе над выставкой «Кураториум» было то, что ее концепция не настаивала на присутствии искусства в том или ином виде (произведения, интервью с художниками, каталоги и т. д.)

Зоя Каташинская, 15 минут информационного голодания, 2012

Дарья Черкашина («Школа кураторов», Санкт-Петербург, проходила стажировку в Die Springerin и Tranzit.at, Вена, Австрия): Художник видит свою задачу в реализации своей мысли в одном проекте: он создает полноценное произведение. Идея автора выражена в самой работе, а работа – в первоначальном замысле – автономна и может иметь дальнейшую жизнь. Для меня же, куратора, каждая деталь экспозиции не имеет сама по себе значения вне общего проекта – выставки «Кураториум». И существует только здесь – в этом пространстве. Также как любая мысль куратора – существует только в пространстве выставки, а мысль художника может «кочевать» вместе с его работой и существовать в различных других пространствах.

Зинаида Шершун (Балтийский филиал ГЦСИ, Калининград, проходила стажировку в Haus der Kunst, Мюнхен, Германия): Мне не хватало собственной «ручной» работы. И я, пожалуй, приведу цитату Й.Бойса, о том, что «все люди – художники» (и мы помним, что он при этом говорил не о том, что все «могут рисовать», а о том, что все могут искренне делать свое дело, как медсестра или маляр). В этом смысле мои действия были художественными, в этом высказывании – моя искренность. К сожалению, работать над этой выставкой пришлось, во-первых, отдаленно, во-вторых, подводить итоги нужно было вынужденно в середине практики. Моя художественная и мыслительная задача заключалась в том, чтобы «остановить поток восприятия» и облачить его в форму вывода, заморозить. Поэтому мне очень близка метафора реки с сильным течением, не замерзающей ни зимой, ни летом, но оледеневающей по берегам при сильном морозе. При этом я постаралась сохранить тот принцип восприятия, которым я здесь пользуюсь, – полные смысла случайные констелляции идей, происшествий, визуальных впечатлений, которые складываются в непрерывный контекст, в уплотненный воздух, в котором ты видишь всю европейскую философию, все европейское культурное наследие. При этом в тебе оживает мыслящий человек, воспринимающий человек, живущий.

Мария Удовыдченко (ГЦСИ, Москва, проходила стажировку в Kalmar Konstmuseum, Кальмар, Швеция): В моем случае фактически ничем не отличался. Единственное, мне не раз приходилось объяснять, что показанные на выставке фотографии создавались не как художественное произведение. Я слышала вопросы о качестве фотографий, выбранных ракурсах и т.д. Приходилось рассказывать, что этот проект – я могу назвать его так, потому что и дальше планирую пополнять серию снимков небесных объектов и архитектуры – появился как исследование. Но ведь сейчас многие художники работают как исследователи.

Зинаида Шершун, Без названия, 2012

Выставка-лаборатория

Что касается самого ГЦСИ, Александра Обухова сравнила опыт «Кураториума» с лабораторным занятием для молодых кураторов: «В лабораториях не работают, как известно, с человеческим материалом. Представление об анатомии у стажеров все-таки уже есть, но оперировать человеческое тело еще рано. Это достаточно грубая аллегория, но, тем не менее, я со своей стороны воспринимала этот проект именно как лабораторный, профессиональный практикум».

Принявшие участие в выставке стажеры в целом считают такую форму «отчетности» продуктивной. Мария Удовыдченко объяснила, что выставка помогла выявить круг проблем, существующих для молодых кураторов, причем не привычных – отсутствие площадки или получение финансирования, – а других деталей, говорящих об уровне профессионализма в целом. Саша Семенова назвала такой ход «минус-приемом», опираясь на то, что работа с художником для куратора первоочередна, но для начала ему важно понять степень собственной креативности: «В моем представлении лучший куратор – это тот, кто творчески сотрудничает с художником, а не просто решает, чье искусство стоит показывать, а чье – нет, и как правильно расположить произведения в пространстве. На этой выставке как раз представлены только творческие умения и амбиции самих кураторов, которые показывают их уровень креативности». Дарья Черкашина заметила, что выставка интересна тем, что на ней можно ярко прочувствовать кураторскую мысль: «Она “оголена”. Всё внимание на кураторе – это достаточно непростая задача для него, поэтому невероятно интересная».

Мария Удовыдченко, Guiding Light, 2011

Хотя Алиса Савицкая заметила, что ситуация двояка – продуктивность зависит от характера стажировки и самих стажеров: «Если мы говорим о кураторе как полноценном участнике художественного процесса, создателе новых смыслов и направлений в искусстве, то да, такой формат выставки – смелый и провокативный, – может дать очень положительный эффект. Если речь идет о кураторе как арт-менеджере, экспозиционере, ассистенте, то «выставка без художников» не сработает, потому что в ней априори не предусмотрен художественный материал, на котором можно показать свои прикладные навыки». Зинаида Шершун главным итогом выставки назвала изменившийся, ставший шире угол зрения, а также «то, как это новое зрение отразится в будущем на интересе к работе (от создания или улучшения инфраструктурных деталей до познавательного «напряжения»), выставочных идеях, на новом качестве партнерских (международных) проектов».

Планы ГЦСИ по воспитанию кураторов

Оказалось, что итоговое событие не сводится только к выставке – планируется круглый стол, конференция и даже выпуск книжки. В целом, «Кураториум» вписывается в планы ГЦСИ в отношении образовательных программ как возможность для кураторов попробовать свои силы. На базе центра планируется создать образовательную структуру, в которой будут готовить профессиональных искусствоведов и кураторов в области современного искусства. В том, что спрос на получение этой профессии будет, Обухова, будучи преподавателем ИПСИ и сорудником ГЦСИ, не сомневается: «Я отчетливо вижу стремление что-то узнать, безоговорочное желание немедленно стать куратором без всякой подготовки, без теории прямо к практике. До появления ИПСИ художники Строгановки, Суриковки и Полиграфического не знали, что им хочется стать современными художниками. Тем не менее, каждый год два десятка члеовек понимают это со всей отчетливостью и идут слушать лекции на чердак дома “России”. То же происходит с теми, кто идет в Школу им. А.Родченко или “Свободные мастерские”».

Дарья Черкашина, На границе восприятия. Review, 2012

Предложений и вправду мало: новые кураторы выходят из программ для художников, а редкие инициативы кураторских школ – как «Школа куратора» под руководством Олеси Туркиной в Санкт-Петербурге – строятся на добровольных началах и довольно несистемно. «Уровень необязательности – проблема такого рода предприятий. Тогда как обучение должно быть достаточно интенсивным и жестким. Если человек изучает теорию современного искусства, читает Альтюссера или даже Жижека, но никогда не работал с реальным пространством, у меня есть большие сомнения относительно того, что он способен сделать выставку. Проекты, подобные «Кураториуму», и дают для этого площадку. Есть разные уровни задач, которые стоят перед кураторами: персональная выставка, выставка группы, выставка историческая. Все эти истории надо проходить, как азбуку в школе, при этом решая какие-то практически задачи: написание экспликаций, редуцирование своих высоких теоретических полетов для пресс-релизов, решение технических и материальных вопросов. Такое обучение не построишь на череде мастер-классов людей, у которых есть практический опыт», – комментирует Обухова.

Программа кульутрных институций Евросоюза предполагает продолжение и расширение – в следующем году, возможно, увеличится круг зарубежных институций. ГЦСИ планирует продолжать плотную работу с программой, а также постепенно тестировать интенсивные малочисленные семинары для молодых искусствоведов. Целиком все это должно сложиться в планомерную подготовку образовательной системной институции по воспитанию кураторов.

Одним словом – эксперимент, но уже не лабораторный. Насколько заявленное будет соответствовать действительному – покажет время. Главное, чтобы институция коммуницировала с внешней средой без лишних искажений, несмотря на российские холода и прочие обстоятельства.

Материал подготовила Ольга Данилкина