Великая радость множественности и разнообразия

203

FB 0 VK 0

С 7 по 20 июня в Центре дизайна «Артплей» проходит выставка «Student Art Prom», в рамках которой можно увидеть работы художников и дизайнеров — студентов и выпускников МГХПА им. С. Г. Строганова, Школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко, Свободных мастерских при ММСИ, Высшей британской школы дизайна, Института проблем современного искусства, Института Strelka, а также Высшей школы экономики и МГУ им. М. В. Ломоносова. Отдельные учебные заведения представлены выставками внутри выставки.

Участники проекта, Маша Обухова и Ольга Зовская, выставка «На свежем воздухе!» (ИПСИ) ответили на вопросы Aroundart. Что для тебя выставка «На свежем воздухе!» — проба пера или подведение итогов?

МО: Уж точно не подведение итогов, скорее проба. Я давно хотела попробовать сделать что-то по-новому, в другой технике, например, объект. А до подведения итогов мне еще очень далеко!

ОЗ: Это еще один шаг к пониманию того, что я все-таки делаю, оттачивание этого понимания и точности его выражения. Об итогах сейчас рано говорить. По большому счету, это только начало. А если говорить о подведении итогов учебы в ИПСИ, то и они еще впереди — на нашей выпускной выставке в сентябре. Этот проект все-таки нечто самостоятельное.

Были ли сомнения — участвовать/не участвовать?

МО: Нет, сомнений никаких не было, наоборот — я очень хотела поучаствовать. И совершенно не жалею об этом. Алина, Саша и Юля (Алина Глазун, Александр Журавлев, Юлия Ейбогина — прим.), наши кураторы, сделали все таким образом, что участием в этом проекте можно только гордиться.

ОЗ: Были. В первый момент мне показалось, что то ‚что я сейчас делаю, никак с заявленной темой не соприкасается, а участвовать ради участия не имеет смысла. Но потом появилась идея гербария, и я начала работать с ней.

Расскажи про свой проект. О чем он? Он создавался непосредственно для выставки или уже давно был готов, находился в разработке?

МО: Мой проект про улетевшие шарики, он основан на моих личных переживаниях по этому поводу. Природа все время что-то у нас забирает, море забирает тапки и другие ценные вещи, ветер — панамы, деньги и вот шарики, например. Когда я вижу где-то на улице или в метро улетевшие шары в небе или под потолком, я представляю, как плакал дороживший им ребенок, выпустив его из рук. А в сущности, это же всего лишь воздух. Потерял воздух, а кажется, что потерял нечто ценное, целый мир! И мы пытаемся удержать это «ничто», крепко держимся обеими руками, непонятно зачем. В общем, довольно абсурдная ситуация, нам мой взгляд. Эта мысль постоянно существовала со мной, но увидела ее я только непосредственно в последний день подачи заявки на выставку, меня просто осенило. Так что, можно сказать, проект был придуман специально для нее и одновременно находился в разработке.

ОЗ: Это небольшой объект, гербарий. Но он больше о природе вещей и воспоминаний, об отношении с ними, чем о природе как листочках и травинках, они здесь — проводники в прошлое, в мир воспоминаний. Гербарий как мемориал памяти. Я начала работать над ним для этой выставки, но в процессе стало понятно, что тема шире, и не получится ее в одном объекте полностью раскрыть, им она не исчерпывается. В работе над проектом проявился ряд актуальных для меня вопросов, над которыми я планирую продолжить работу.

Маша Обухова, Пустое веселье, инсталляция, 2012

Чувствуешь ли ты общность с другими участниками выставки? Были ли споры?

МО: Не знаю, о чем там можно было спорить. Каждый занимался своим проектом. У нас очень сплоченная группа, но одновременно, каждый за себя, так что, споров не было. По крайней мере, я не видела.

ОЗ: Художники, участвующие в выставке «На свежем воздухе!», имеют широкий круг тем, идей и интересов, и, наверное, с большинством из них мы идейно мало пересекаемся. На выставке рядом с моим объектом находятся работы Коли Онищенко, и я считаю что в данном случае это соседство получилось пластически удачным и «идеологически» оправданным. В целом, каждый работал над своим проектом, и споров и дискуссий относительно работы лично у меня ни с кем не возникало.

Что тебе дает участие в подобных коллективных проектах?

МО: Так как я очень ленива, такие выставки для меня, как пинок под зад, чтобы начать что-то делать, я активизируюсь, это во-первых. А во-вторых, это, несомненно, опыт. С каждой новой выставкой происходит шаг вперед, я так чувствую.

ОЗ: Данный проект я рассматриваю для себя как момент рабочего процесса, который помогает мне четче сформулировать свою мысль и довести визуальную составляющую до определенного уровня. Именно участие в выставках позволяет это сделать — пойти дальше размышлений и эскизов, представить этап работы в более-менее законченном виде. Работа над проектом к выставке ускоряет процесс развития идеи. Вообще с нашей группой в ИПСИ сложилась отчасти уникальная ситуация: все очень активны, есть желание делать совместные проекты и выставки, несмотря на различие наших подходов, и сейчас мне это интересно.

Что дальше? Какие планы?

МО: Дальше планирую поучаствовать в проекте ММСИ «Отвергнутая действительность» в рамках Биеннале молодого искусства в июле. А в сентябре намечена выставка «по обмену» в галерее «Atea» в Мексике, куратором которой является Ольга Карякина. Еще бы хотелось сделать с кем-нибудь совместный проект, потому что это для меня любопытно и ново.

ОЗ: В ближайших планах участие еще в нескольких групповых выставках, в том числе, выпускной в ИПСИ, летняя школа и стажировка в Нью-Йорке. Есть несколько проектов, которые очень хочется реализовать. И еще желание чуть меньше сомневаться в собственных работах.

Ольга Зовская, Гербарий, объекты, 2012

***

Екатерина Ефимова и Антонина Баевер, выставка «Закрыто на реконструкцию. Внутренние работы» (Школа Родченко):

Как было принято решение участвовать в выставке «Закрыто на реконструкцию. Внутренние работы»? Сложно ли оно далось?

ЕЕ: Мне было сложно остановиться переделывать свою работу: я продолжала ее делать и делать, казалось, что нужно сделать крупные планы и чуть-чуть уменьшить отчетливую дименцию психопатии, и вдруг я узнала, что кураторы ее отобрали для выставки, и это стало решающей точкой. Пространство «Артплей» чудесное, но мы до конца не знали, какое будет оборудование, а, когда стало известно, что будет проектор и маленькие мониторы, было желание не участвовать в выставке. Остальные участники, работы которых я очень ценю и уважаю, решились — решилась и я.

АБ: Решение участвовать было принято в процессе обсуждения выставки с кураторами Александром Евангели и Владом Ефимовым. Далось легко.

Как ты понимаешь задачу этих выставок: большой «Student Art Prom» и включенного в него проекта студентов Школы Родченко?

ЕЕ: Даже в нашей школе не всегда существует единство в методах преподавания и основных стратегиях и векторах и техниках. Что очень нравится! Моя работа как раз об этом — великой радости множественности и разнообразия. Думаю, это отличная идея — совместить все школы в одном пространстве. Интересно, что преподают в Строгановке, как понимают искусство в ИПСИ и что делают студенты из Британки. Ну а Родченко для меня настолько самобытная и необычная институция, выпустившая настоящих новых звезд современной арт-сцены — Полину Канис, Данилу Зинченко, Дмитрия Венкова, Викторию Чупахину, Викторию Марченкову, — что соседство других школ только добавляет ей новых тонкостей в понимании ее особенностей.

АБ: Я думаю, что задача «Student Art Prom», этой «выставки выставок», — это, прежде всего, показать абитуриентам, какие есть арт-школы и чем они отличаются друг от друга. Здесь в этом смысле все очень наглядно. А проект Школы Родченко, с одной стороны, к сожалению, помещает нас в не очень приятный контекст «выравнивания» — типа есть вот список учебных заведений, и это одно из них, а, с другой, показывает, что мы занимаемся преимущественно новыми медиа и делаем это осознанно и вдумчиво.

Было ли единодушие среди участников выставки? Как вы сосуществовали — на эстетическом, мировоззренческом и бытовом уровнях?

ЕЕ: Среди участников — да, между кураторами и участниками — нет. Сосуществовали трудно, много спорили. Особенно на бытовом уровне.

АБ: Единодушие? Не знаю, простите за банальность, но чужая душа — потемки. А сосуществовали мы прекрасно, у нас могут быть разные воззрения, но мы же не лезем в работы друг друга, а делаем вместе выставку — и проблем в коммуникации или во взаимопомощи у нас не возникает.

Екатерина Ефимова, Твоя мать прекрасно готовит, видео, 2012

О чем твое видео? Оно создано специально для выставки?

ЕЕ: Нет, оно создано само по себе, само для себя, в трудное время, когда я столкнулась с фашизмом на бытовом уровне. С несвободой в голове, а не в стране. С готовностью рассортировывать по признакам и неподходящее отбрасывать. Это ли не фашизм?

АБ: У моего видео есть название — «Я часто думаю о пионерах видеоарта». Думаю, не имеет смысла рассказывать, о чем оно. Нет, оно не создавалось специально для выставки.

Что тебе дает участие в подобных коллективных проектах?

ЕЕ: Понимание того, как важно представлять свою работу в окружении других работ. На моей работе в тестах звук был слышен, а на самой выставке пропал, потому что соседние работы были очень сильно выкручены в динамиках, и людей было много — разговоры заглушали весь звук из колонок. Понимание того, как важно работать с пространством и кто твои соседи. Понимание того, что коллективный проект — это общая работа, где нужно уметь отстоять свое видение, привинтить колонку, помочь всем остальным, заметить, сделать, успеть.

АБ: Маленькие преодоления моей социофобии.

Что дальше? Какие планы?

ЕЕ: Планы копать незаметно. Делать хорошие работы. Оставаться счастливым любопытным человеком.

АБ: Планы поехать в деревню, прямо сегодня.

Антонина Баевер, Я часто думаю о пионерах видеоарта, видео, 2012

***

Михаил Назаров, выставка «Окружение» (Свободные мастерские):

Ты участвуешь в выставке «Окружение». Как так получилось? Ты сразу согласился, не было ли сомнений?

МН: Как-то в 2011 году зазвонил телефон. Звонила Юлия Ширина из Свободных мастерских при ММСИ, сказала что сейчас Музей верстает план персональных выставок на 2012 год и спросила, есть ли у меня какой-нибудь проект. Я еще не понял до конца вопрос, но сказал, что есть, и попросил неделю на написание концепции. Написал, отправил. Что было потом, я не помню. И вот на майские праздники 2012 года, когда я гулял по паркам Кишинева, зазвонил телефон. Это была Юлия Ширина, она предложила выставить мой проект на в рамках программы «Дебют», и я согласился. Проект надо было приготовить к 14 мая. Я послал его 14-го вечером и опоздал. Проходящую в этот момент выставку «Дебют» продлили, а мне предложили другой проект — «Student Art Prom». Я согласился, так как мой проект актуален и сейчас. К тому же, на выставке «Дебют» мне давали только четыре экрана. Здесь я попросил восемь, и мне их дали.

Зачем, по-твоему, нужны выставки вроде «Student Art Prom» и небольших проектов внутри нее, таких как выставка учащихся Свободных мастерских?

МН: Выставка нужна, просто потому что это нормальная практика для учебных заведений устраивать в окончании учебного года смотр, это даже не экзамен. Как-то мы возвращались компанией со дня открытых дверей Школы им. А.Родченко и встретили в метро С.С.Слюсарева. Мы высказали свое мнение о выставке (нам она не понравилась), на что он ответил, что эту выставку нельзя воспринимать серьезно, это часть учебного процесса. Дело в том, что на подобные выставки чаще всего приходят участники этой выставки и их друзья.
Родченковцы кое-как знакомы с ИПСИшниками, а с ММСИшниками — нет. Как-то Влад Хроменко (ИПСИ) пытался собрать эти три школы в «Галерее Стол» (идея проекта принадлежит вроде бы Павлу Кузнецову), но не пошло.
Я был в ММСИ, там просто лекции. Был в ИПСИ, там лекции плюс выставка. А в Родченко надо учиться на полную ставку.

Доволен ли ты соседством с другими представителями Свободных мастерских? «Окружение» действительно цельный проект?

МН: Я узнал свою работу, потому что знал, что это будет восемь экранов, знал своего куратора, и она мне ее показала, ни каких других опознавательных знаков ММСИ на момент открытия не предоставила (этикетки обещали повесить на следующий день).
Я знал работы студентов из ИПСИ, которые висели на стене по правую руку от моей работы, так как эти работы были представлены в ЦДХ на выставке ИПСИ, и я делал видеоотчет о том событии.
Мне понравилась работа, которая висела на стене слева от моей. Это была качественная работа, которую можно было повесить в каком-нибудь офисе. «Кубики» же я видел много раз, да и мне больше интересно видео.

Михаил Назаров, Видеоотчет +, видеоинсталляция, 2008–2012

Твоя работа — документация коллективных художественных проектов. Расскажи о ней.

МН: Высылаю концепцию. (Из присланного: «Последние пять лет (с 2008 года) моя камера следит за событиями, которые происходили на разных художественный площадках, а также в личных пространствах художников. Квартиры, музеи, галереи, школы (ММСИ, ИПСИ, Родченко), улицы (самоорганизация, альтернативные биеннале, акции) — то, что так или иначе касалось современного искусства, оказалось в поле зрения моей видеокамеры. В объектив видеокамеры попадают художники, чаще молодые, их проекты, мысли, разговоры, поведение, а иногда и их личная жизнь, которая обычна скрыта от постороннего наблюдателя. […] В то же время человек, который делает монтаж видео, добавляет титры и подписи, перекодирует материал, снятый камерой, в некий язык, максимально понятный зрителю. […] Итак, получается, что я представлю зрителю свой видеоархив, который, может быть, и не предназначен, для того чтобы его показывать в таком виде, так как из-за большой продолжительности материалов зрителю будет непросто просмотреть все это. А при отсутствии пояснительных текстов — непросто разобраться в увиденном».)
Я ходил с камерой и снимал, но, что с этим делать, я не знал. Так, например, у меня есть аккаунт на YouTube, количество просмотров снятых мной видеоотчетов с выставок молодых художников чаще всего не переваливает за сотню. Но перформанс Елены Ковылиной посмотрели больше 500 раз. Выступление «Кровосток» в поддержку книги Пепперштейна: одно — больше 16000, другое — больше 13000 просмотров. Для меня это показатель.

Что тебе дает участие в подобных коллективных проектах?

МН: На выставке я сталкиваюсь с реальностью, со зрителем, смотрю под другим углом на свою работу, замечаю ошибки и наматываю на ус. Это ступенька, которую я прошел. После нее следующая ступенька может даться легче.
Ну и надежду на то, что когда-нибудь кто-нибудь скажет мне: «А… я помню твою работу…»

Что дальше? Какие планы?

МН: В 2012 году стало окончательно понятно, что на искусстве художнику заработать сложно, если вообще можно. Многие из людей, которых я снимал, куда-то подевалось. Кто-то занялся дизайном, кто-то — второй половиной, кто-то окончил учебу и устроился на работу, кто-то продолжил заниматься тем, чем занимался до-того-как. А кто-то продолжает раз в год участвовать в самоорганизациях, например — в депо на «Фарше» и тусоваться. Люди не надоедают, с ними бывает интересно встретиться некоторое время спустя, когда в памяти остались только хорошие воспоминания. Интересно потусоваться.

Фотографии работ и кадры из видео предоставлены авторами
Материал подготовил Сергей Гуськов