В Стамбуле было хорошо…

236

FB 0 VK 0

DOMAIN [DOMINIO], 2011, Installation // Photo: Servet Dilber

How to have a good time with art — художница Ксения Сорокина в новой колонке расскажет о том, как, ничего не делая, наслаждаться искусством и путешествовать. Сегодня — о Стамбульской биеннале современного искусства.

Я лежу в кровати в трехзвездочной гостинице. Я приняла душ, наверное, уже четыре раза, от меня будет пахнуть, как из парфюмерной лавки. Я иду шляться, просто чтобы убить время. Я купила крем, тапочки, дыню и туркиш делайт — специальность Стамбула. Улица начинается магазином сантехники и заканчивается обменом валюты. Я открываю дверь. Темно, зеркала, сайдинг, дюралайт и ни одной души. Напоминает ресторан «Бизе» в Бибирево — был в моей жизни такой момент. Я заказываю кебаб и ракию. Я жду. Я жду уже 18 часов. Они говорят, что я ничего не должна — «рус», «товарищ», «дача», «спасибо — до свидания» и смеются. Он опоздал на самолет.

Мы ждем нашей очереди в археологический музей и целуемся. Судя по лицу молодого человека за его спиной, нас, может быть, и не посадят. Не посадят, а просто забросают камнями. Меня никогда не интересовала Ассиро-Вавилонская цивилизация и ее производные в виде культуры. Изразцы со львами, орлами и левиафанами (посвящение богине Иштар), вырванные из золотых ворот, кажутся американскими горками по сравнению с монотоном рельефов на тему «большую часть времени мы разъезжаем в колесницах, чтобы сражаться, а когда мы возвращаемся домой, то делаем сыр из молока коров, которых доили наши жены и дочери». Здесь же представлено обширное собрание глиняных табличек, сопровождаемых краткой экспликацией с указанием времени и имен правителей. Перевода послания почему-то нет. Вай-фая тоже нет.

Уже полчаса стоим на дурак (остановка), у меня в руке пластиковый бардак (стакан).

Не думаю, что разместить биеннале на нескольких площадках — это значит сделать ее более демократичной. Действительно демократичной ее делает бесплатный вход на все проекты, к тому же, все желающие могут получить каталог.

Эксперимент Стамбульской биеннале, по словам кураторов Фулии Эрдемчи и Андреа Филипса, заключался в намерении представить выставку масштаба, несравнимого ни с одним другим художественным событием. «Публичное пространство, разобщенное, не объединенное единой идеей общество и возможно ли действовать сообща, вопреки всему». Изначально проект планировали осуществить на открытом воздухе, построив стены будущей экспозиции на территории парка Гези. Полгода спустя после оглашения этой идеи Стамбул захватила волна народного негодования и первоначальный замысел кураторов расположить выставку в публичном пространстве был отменен местными властями. Тема агорафобии, боязни открытого пространства, заявленная в кураторском послании, приобрела буквальные формы. Биеннале было решено провести в нескольких местах, традиционно использовавшихся для выставок: Стамбульском музее современного искусства ANTREPO, здании Греческой Академии и двух некоммерческих площадках SALT и ARTER. Несмотря на желание кураторов избежать репрессивной централизации, выставка в ANTREPO, главном музее современного искусства, производит впечатление основного проекта, а остальные его как бы эффектно оттеняют. Порой складывалось впечатление, что работы были просто распределены по точкам, так что мой рассказ рискует обернуться банальным перечислением того, что привлекло мое внимание. Важная составляющая проекта — дискуссии, которые должны развиваться вокруг таких тем как «пересмотр распределения пространства с точки зрения экономической справедливости», «искусство как достояние общества и его взаимоотношения с рынком», остались за пределами моего внимания, так как программа растянута на весь год.

Я провела в Стамбуле всего четыре дня, к тому же, море иногда привлекательней дискуссий.

13 Стамбульская биеннале, Antrepo No 3, 2013, вид экспозиции // Фото: Servet Dilber и Ali Güler

В основном выставки биеннале концептуально не привязаны к площадкам, на которых они расположены, возможно, за исключением здания Греческой Академии. Не знаю, можно ли здесь говорить о джентрификации, но это место претерпело множество изменений в силу социальных и экономических обстоятельств. Здание, скорее напоминающее замок, было построено в конце девятнадцатого века для обучения греческих детей в Стамбуле. Академия функционировала до 1988 года, а затем была закрыта из-за нехватки студентов, из-за демографического спада в 70-х 80-х. С 2001 по 2007 годы здесь размещалась начальная школа, после ее закрытия место сдается в аренду под корпоративы, выставки дизайна, распродажу шуб. Решением кураторов на время биеннале это место превращено в машину производства знания.

Весь первый этаж занимает инсталляция, состоящая из блоков, условно представляющих рабочие кабинеты со столами, мастерскую и сцену. Со сцены читают стихи, девушка-перформер их творчески осмысляет в танце, в центре всей композиции — скелет. Вся обучающая машина огорожена, так что наблюдать за процессом приходится со стороны или с балкона. Мой приятель сказал, что это слишком 60-е на его вкус, я не возражала. Наверху — двухканальное видео Фалки Писано Body in Crysis — дневники трех людей, страдавших в разное время психическими заболеваниями перемежаются разговором о кризисе в музее как устаревшей форме репрезентации искусства. Domain, то есть «владения» Мартина Кордиано и Томаза Эспина — это инсталляция, которая представляет собой нормальную квартиру в буржуазном вкусе. При ближайшем рассмотрении оказывается, что все предметы здесь сломаны, разбиты и заново склеены. В проекте In The Prison of Santa Stefano Розеллы Бискотти рассказывает о месте заключения политических узников на юге Италии, которое сейчас превращается в элитный курорт. Попробовал бы у нас кто-нибудь джентрифицировать «зону» в Магаданской области. Safeguard Emergency Light System — семи-минутный фильм Бертилль Бак — о противостоянии жителей дома в Бангкоке, которому угрожал снос, с театральными эффектами (жители одновременно зажигали свет во всем доме и другие чудеса самоорганизации).

(1 –3) Falke Pisano «Body in Crysis»; (4 — 6) Martin Cordiano и Tomas Espina «Domain»; (7 — 9) Rosella Biscotti «In The Prison of Santa Stefano»; (10 — 12) Bertille Bak «Safeguard Emergency Light System» // Photo: Servet Dilber

Я открываю дверь. Все по прежнему — сайдинг, дюролайт и плексиглаз облитый блеском. Мы — единственные посетители за исключением двух женщин за соседним столиком. Он говорит: «Сто процентов, что это бордель». Я отвечаю: «Поменяй своего драгдиллера, просто немного в локальном стиле ресторан, здесь мало людей, но они все хорошие». Он говорит, что когда я отлучилась ненадолго, эта симпатичная анарексичка в белом посылала ему воздушные поцелуи. Дальше было небольшое паломничество проституток к нашему столу. Они решили со мной, как с коллегой, познакомиться и поговорить на тему, чего это я тут забыла в своем голубом платье в горошек. Светлана из Азербайджана, Марина из Молдавии, почти все союзные республики представлены. Мой друг заявил, что русские женщины за границей занимаются тремя вещами — собственно, проституцией, уборкой и уходом за стариками. Я возразила, что еще иногда искусством и попросила уважать мою страну. За спиной блестят черные глаза клиентов, страшно обернуться.

Проект в ANTREPO тщательно выверен и срежиссирован. Начинается с философского видео Century Синтии Марселле, в котором замедленно с эффектами показано формирование мусорной горы, заканчивается работой The World Undone с полетом частиц древнейшей геологической материи, сформированной сто пятьдесят миллионов лет назад . Метеоритный дождь, космическая пыль, наверное, хороший видеотрэк для наркотического трипа. Довольно много работ здесь об учреждении новых порядков и отношений. В фильме Making Ways Майдер Лопез рассказано об автомобильных пробках как форме самоорганизации, когда во время движения тысячи людей договариваются между собой и создают новые правила. Художники Анка Бенера и Арнольд Эстера выпилили кусок замерзшего Черного моря на спорной территории, за которую борются Румыния и Украина. Команда Cadu в продолжении биеннале в Сан-Пауло, построила небольшой дом, в котором жили и работали художники. В Стамбуле показана документация проекта: видео, макет дома и 24 листа бумаги, на которых при помощи лупы солнцем выжжены послания, Seasons, поэтическое посвящение зиме.

(1 — 3) Cinthia Marcelle «Century»; Maider Lopez «Making Ways»; Anca Benera и Arnold Estera «The Equitable Principle»; PROVO; Thomas Hirshorn «Timeline: Work in Public Space» // Photo: Servet Dilber

Здесь же есть несколько исследований городов и весей, уличные акции, манифесты группы PROVO 60-х годов, рассказы о прогулке по шести районам Парижа и, конечно же, выставка о публичном пространстве не может обойтись без Томаса Хиршхорна. В данном случае нам был представлен архив фотографий на стене из ДСП, классически соединенных разноцветной изолентой, называется Timeline: Work in Public Space. Я притворилась, что очень заинтересована в этой работе, и проторчала у нее минут сорок, только чтобы насолить своему кавалеру. Он ненавидит такое и сразу орет: «Да, давайте сожжем все деньги, конечно!!! Я буду ждать тебя на улице…»

Сижу в аэропорту, ем какую-то манную палочку, обжаренную в сухарях. Я жду уже четыре часа и буду ждать еще два. Смотрю каталог и размышляю о том, что результат не всегда соответствует ожиданиям. Может ли даже самая демократичная, социально значимая и открытая выставка изменить пространство города, уже и без того «перекодированного» спецназом, вооруженным слезоточивым газом и водометами? Не знаю. Еще раз напомнить об опыте самоорганизации и привлечь внимание к существующим проблемам? Наверное.