Роман Мокров: «Моя жизнь – один большой перформанс, который я записываю на камеру»
Вчера в «Манеже» открылась выставка «Пастораль» художника Романа Мокрова – первая в цикле «Большие надежды», посвященном молодым художникам, работающим с видео. Елена Ищенко встретилась с Романом Мокровым на Курском вокзале и поговорила о лирическом герое его видеоработ, недостатке реальности, бытовой магии и работе свадебного фотографа – необходимом для многих средстве выживания.
ЕИ: Рома, у тебя сложился такой достаточно определенный образ парня из Электроуглей. Этот человек – это действительно ты или это просто лирический герой?
РМ: Конечно, это я. Слушай, мне кажется, что бы я ни сказал, это все равно будет неправдой.
ЕИ: Почему?
РМ: В каждом человеке много субличностей, где-то мы показываем одну личность, где-то – другую, где-то – третью. То есть одновременно это я и не я.
ЕИ: Ты снимаешь свадьбы, причем иногда используешь полученный материал в своих художественных целях. Ты показываешь штампы этой церемонии, ее пошлость. Но ты сам участвовал в достаточно пошлом телешоу на канале «Ю», где в прямом эфире делал предложение своей жене. Зачем тебе это нужно?
РМ: Мне предложили поучаствовать в этом шоу, ну а я подумал – почему бы нет? Мы, правда, к тому моменту были уже полгода женаты, но это большой секрет! Для всех девочек 14-ти лет, которые являются основной аудиторией телеканала «Ю», это будет страшным разочарованием.
ЕИ: Для тебя участие в этом проекте было определенным художественным жестом?
РМ: Слушай, я не делаю искусство. Я занимаюсь вещами, которые мне нравятся. Я бы так сказал. Я не люблю загонять то, что я делаю, в строгие рамки – перформанс, акция… Я делаю вещи, которые мне интересны в данный момент.
ЕИ: В таком случае, получается…
РМ: … что моя жизнь – один большой перформанс, который я записываю на камеру?
ЕИ: Да.
РМ: Наверно. Мне кажется, я этим занимался еще в школе, но у меня просто не было камеры, чтобы снять, и я не знал, как это разложить по полочкам.
Роман Мокров, видеодиптих «Пуститься в путь», видео, 2013 // Вдохновлено работой Дмитрий Гутова «Оттепель», видео, 2006
ЕИ: А как ты пришел именно к этой форме, этому выражению? На твоем сайте есть потрясающий артефакт – вырезка из местной газеты, где пишут про твою выставку: «Отражения – это пятая выставка Романа за 2006 год. Процесс становления фотохудожника был достаточно стремительным и закономерным». Ты же на выставке «Отражения» не «Бесконечную историю» показывал?
РМ: Мне кажется, этой статьей можно гордиться! Вообще, это были и объекты – «фотодизайн выставка». И проходила она в музейно-выставочном комплексе города Электросталь. Тогда еще не было ни Винзавода, ни «Гаража», ничего такого, а мне было интересно, хотелось учиться, развиваться. Я не знал, куда мне податься, у кого про это можно спросить. Вот я и пошел в музейно-выставочный комплекс, в местные галереи. Мне там помогли – сказали прочитать Фаворского про композицию, Иттена про цвет. Я прочитал, здорово. А что дальше делать? Так я оказался в Союзе художников.
ЕИ: Как это произошло?
РМ: Я познакомился с одним фотографом, он посмотрел на мои фотографии, сказал, что они хорошие и посоветовал пойти в Союз. Я пошел. Там заседали такие олдовые чуваки, которые рассказывали, что правильно, что нет, говорили, что настоящая фотография черно-белая и пленочная. Ну они посмотрели на меня, сказали, что могу вступать. Мне тогда было 18.
ЕИ: То есть ты до сих пор состоишь в Союзе художников?
РМ: У меня осталась внушающая доверие корочка, правда, просроченная – я не платил взносы с 2009 года. Не платил – значит, не состою. Но корочка иногда помогает – показываю ее полицейским. Потом, через ММСИ, я узнал про школу «Свободные мастерские». Для меня это было потрясением: неужели этой ерунде, которой я там занимаюсь, еще и учиться можно!
ЕИ: Ты работаешь в основном в двух медиа – фотография и видео. При этом, на мой взгляд, в фотографии ты сохраняешь какую-то непредвзятость, тебя в ней нет, ты такой сторонний наблюдатель…
РМ: Почему сторонний наблюдатель?
ЕИ: Многие из твоих фотографий, в отличие от видео, сложно назвать личными, в них не выражен лирический герой, они, можно сказать, документальны. Как, например, эта знаменитая фотография с бабулей в панковском платке, которая пришла в нем в церковь.
РМ: Что значит «документальные»? Мне не нравится это слово.
ЕИ: Хорошо, а какое слово ты можешь предложить?
РМ: Непостановочные. И почему обязательно должно быть какое-то определение? Ты говоришь, что во многих фотографиях я словно сторонний наблюдатель. Но если я снимаю эту ситуацию, значит, я уже в ней, я уже заинтересованное лицо. Сторонними могут быть только камеры наблюдения. А вообще, я бы всем бабулям раздал такие платки.
ЕИ: Твоя работа «Домой» участвовала в выставке в рамках видеофорума Московского кинофестиваля, которая была посвящена мокьюментари и называлась «Реальности недостаточно». Мне кажется, тебе эти слова очень подходят – тебе не хватает реальности.
РМ: Да, да, реальности недостаточно.
ЕИ: Многие приписывают тебе искренность, но мне кажется, это не совсем так. Этот недостаток реальности проявляется в твоих работах в как конструирование на первый взгляд очень знакомых, но в то же время несуществующих ситуаций. Они построены на абсурде, они очень театральны, даже те фотографии, которые я называю документальными.
РМ: Я немного выправляю реальность, если можно так сказать. Например, в видео «Домой» история наполовину придумана – наши с Сережей родители не дружили. Почему я так делаю? Не нравится мне такая реальность.
ЕИ: Мне просто кажется, что твои фотографии изображают несуществующие ситуации. Ты как бы подлавливаешь своих персонажей на незнании культурных кодов: то есть, если бы эта бабушка в церкви знала, что это за группа Exploited, она бы этот платочек никогда не надела.
РМ: Никого я не подлавливаю. Эта работа про то, что в разных контекстах разные штуки могут быть совершенно разными. «Красный Сартр» – это просто название из другого мира. Я не знаю, кто носит сейчас эти банданы, они из какого-то 1995 года.
Работа «Божий промысел» для меня лично – о том, что реальность могла быть другой. Мы могли бы пойти по какому-то другому пути, и станция «Ницшево товарная» в другой системе координат могла бы существовать. Как существуют, например, станции, связанные с коммунистическими деятелями. Причем эти названия уже оторваны от самого человека. Мои знакомые не знают, кто такой Киров. Не могут сказать, в чем его заслуги, почему после его смерти в 1934 году начался террор. Его фамилия стала символом без какого-либо внутреннего наполнения. То же самое, по-моему, произошло и со свадебными ритуалами: когда после революции религия оказалась под запретом, надулся мыльный пузырь из подобных традиций. Кто-нибудь из молодоженов может сказать, откуда взялись кольца? Ведь это очень древний обычай, это связано с кольцом царя Давида. В них уже нет изначального смысла, это просто штамп.
ЕИ: Как ты думаешь, зачем вообще людям нужны эти ритуалы-штампы?
РМ: У меня будет выставка, посвященная свадебным традициям, там я как раз буду говорить о таких бытовых ритуалах. Зачем они нужны? Чтобы не брать на себя ответственность. Не думать. Либо – чтобы справить религиозную нужду. Людям ведь нужно во что-то верить, но они не хотят искать. Они хотят верить: если сделаешь что-нибудь, у тебя появится богатство и счастье. Это бытовая магия.
Образ пруда в творчестве Романа Мокрова: «Домой», видео, 2012 (1), фотография, 2012 (2), «Остров», видеодиптих, 2012 (3), «Пастораль», видео, 2013 (4)
ЕИ: А ты можешь назвать свои работы социальными?
РМ: В каждой своей работе я критикую капитализм! Нет, мои работы не социальны. Я не считаю, что искусство должно быть социальным. И считаю, что социальной справедливости не может быть в принципе. Это утопия. В любом случае, кто-то будет страдать, в любом случае какая-то часть населения будет срезана. И как можно думать, что искусством можно что-то исправить? Лучше действовать прямо: не нравится, что поставили забор? Иди и сруби его. Вот у нас поставили двухкилометровый забор вдоль железной дороги, и теперь, чтобы попасть на станцию, нужно его обходить. А там есть многолетняя тропа, по которой все ходили. И люди взяли и прорубили в этом заборе дыру.
ЕИ: Как ты стал работать с видео?
РМ: Очень просто. Когда я снял свое первое видео «Бесконечная история», мне за него дали премию «Инновация». И мне понравилось снимать видео! Если серьезно, то фотографии мне всегда было мало. Объекты у меня получались какие-то корявые и неказистые. А у видео простая, незамысловатая форма, с помощью которой можно очень четко выразить какую-то идею. Еще мне кажется, что видео позволяет человеку быть максимально включенным и сопереживать. Но, как и фотографировать, прилично делать видео я пока что так и не научился.
ЕИ: Расскажи, как ты придумываешь сюжеты для работ.
РМ: Я пытаюсь создавать в жизни маленькие приключения. Вот есть у меня матрас, есть пруд рядом с домом, и я хочу там купаться. Но кроме меня этого никто не хочет делать, пруд заброшен. Мы почувствовали вкус дешевого хорошего моря – турецкого, египетского. Рядом с моим домом в Электроуглях есть пруд, и я помню, как мы мечтали, чтобы его почистили. И вот пару лет назад его все-таки почистили. Мы с товарищем отправились плавать, но там никого нет – пара пенсионеров, пара алкоголиков. И все. Обычным людям уже неинтересно, они не пойдут купаться на пруд даже если будет очень жарко. А мне нравится купаться, мне нравятся матрасы. И я думаю, что можно с этим сделать?
Мне очень нравится ощущение путешествия. Когда мальчик маленький, ему любой проезд на электричке кажется настоящим путешествием. Я помню, как меня возили заниматься в Пушкинский музей, как мне это нравилось. Этот поезд, бутерброды, буфет – маленькая радость. А сейчас люди все такие серьезные, и такие противные в своей серьезности. Можно получать удовольствие от маленьких вещей – от купанья на матрасе, от поездки на электричке. Ведь это можно делать включенно, смотреть вокруг, смотреть с иронией, а можно замкнувшись на себе. Вот я ехал несколько дней назад – серость, серость, серость, серость. Серые заборы, люди серые, дома серые, поезда серые. И это везде. Мне кажется, нужно творчески к этому подходить, разбавлять эту серость ощущением путешествия.
«Божий промысел», видео, 2012
ЕИ: У тебя есть ностальгия по временам молодости своих родителей?
РМ: Что-то такое есть – трава была зеленее, молоко вкуснее. Но я, конечно, отдаю себе отчет в том, что не хотел бы тогда жить. У нас бы все заводы работали. Я еще помню сажевый завод в Электроуглях, из-за которого снег был черным. Помню, я иду из школы, а рабочие идут на обед, и у них все лица черные, только глаза белые. И собаки черные. Зато на лодке можно было купаться.
В 80-е был какой-то запал, люди во что-то верили. Сейчас ни во что не верят, никому не верят, наоборот – пытаются защититься от чего-то. Даже если верят, это выглядит не по-настоящему.
ЕИ: А как ты выбираешь музыку к своим работам?
РМ: То, что в голову приходит. Вот в работе «Пуститься в путь» играет Рахманинов, я считаю, что он очень трагичен. Наша жизнь тоже очень трагична. Мне, конечно, больше нравится Ace of Base, но с ними я уже делал видео «Лето». Вот этот видеодиптих «Пуститься в путь» во многом сделано под влиянием Гутова и его фильма, где он валяется в грязи. Я увидел его и подумал: «Ничего себе, он валяется в луже, а ведь валяться в луже – это моя прерогатива!» Во второй части диптиха, кстати, другой звук, я его собирал.
ЕИ: Ну ты сам все это слушаешь?
РМ: Да, я люблю и позднеперестроечную редкую попсу и Рахманинова, и «Дорз», и минималистов.
Еще я собираю картинки – сохраняю то, что меня интересует. Разные клише, примеры того, как люди строят на крышах целые дома с верандами и бассейнами (вот есть отличный пример: в Китае на крыше торгового центра построили домики), мексиканское социальное жилье, советская заброшенная архитектура. Правительство Москвы, кстати, в ближайшие несколько лет хочет построить в области жилья на 10 млн. человек. При этом строят просто дома и больше ничего – дороги плохие, деревьев нет, никакой инфраструктуры. Только метро откроют, и все. А вообще мне нравятся простые романтичные вещи.
Картинки из личного архива Романа Мокрова
ЕИ: Но если сейчас показать простую романтичную вещь, то она будет выглядеть как штамп.
РМ: Понимаю. А что не будет так выглядеть? Я, кстати, сейчас ищу работу.
ЕИ: Тебе не хватает свадеб?
РМ: Сейчас не хватает. Начинается пост, а в пост нельзя жениться – плохая примета. Странная вещь, многие не верят, говорят о неверии, но все равно не женятся в пост. Даже в ЗАГС приходишь, и тебя отговаривают – плохая примета.
ЕИ: А тебе не надоело еще свадьбы снимать?
РМ: Надоело. Я в этом не расту, и я не знаю, как выйти на другой уровень. Конечно, если бы я умел, то снимал бы дорогие и красивые свадьбы. Но в таком случае, я бы, наверно, пострадал как художник.
ЕИ: Сколько свадеб ты примерно снял?
РМ: Точно больше ста. Наверно, 150.
ЕИ: Ты очень много снимаешь возле железных дорог, в электричках, на станциях. Это же для нашей культуры такой важный символ, код, с большой традицией в литературе особенно.
РМ: Я недавно видел рекламу РЖД: «Россия живет дорогами – Россия живет эмоциями». На самом деле дорога – это всегда приключение. А что за жизнь без приключений? Приходится самому себе приключения делать, просто так попасть сложно. Вот я недавно устроил себе приключение: поехали с товарищем до Раменского, купили бутылку виски, правда, переборщили с размером. Обратно нужно было ехать на трех автобусах, на третьем мы не поехали, решили прогуляться – всего полчаса идти через лес. А на станции мы еще зашли в магазин и купили шампанского, что было совсем излишним. В итоге мы заблудились в лесу и шли четыре часа. Вот это было приключение.
На такие приключения мало кто способен. Все слишком серьезные, как старички. Меня тошнит от слова дискурс. «Мо-я-работа- затрагивает-интенцию-внутреннего-состояния-бога-та-та-та». Мне нравится шутить. Ну я когда-нибудь научусь и буду тоже серьезным художником!
Образ железной дороги в творчестве Романа Мокрова: «Бесконечная история», видео, 2011 (1), «Москва-Петушки», видео, перформанс, 2011 (2) «Весна», видео, 2012 (3), «Простая история», видео, 2013 (4)
Очередное приключение Романа Мокрова
Добавить комментарий для editor Отменить ответ
Новости
You need to log in to vote
The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.
Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.
мокров главный лизоблюд, это стало всем понятно после одного из его последних интервью, где он просил, чтобы иосиф маркович его откурировал. Как следует откурировал !
Мне кажется, Мокров — главный шутник, а не лизоблюд.
это потому что кажется, а так то он еще и сын шишко)