Между зрителем и спонсором

215        0        FB 0      VK 0

Искусство и бизнес: Егор Кошелев для McDonald’s, выставка «Контекст обитания» в торговом комплексе «Каширский двор» и другие примеры.

Марина Звягинцева. CONNECTOR. 2014. Фото: Сергей Гуськов

Что общего между логикой министра культуры РФ Мединского и руководителя департамента культуры города Москвы Капкова? На примере последней Ночи музеев об этом размышлял редактор раздела Искусство сайта Colta.ru Сергей Гуськов.

На торговом комплексе «Каширский двор» висит огромная инсталляция CONNECTOR. Видимо от того, что это место считается самым большим строительным торговым центром в Москве, искусство, которое имеет смысл размещать на его фасаде, должно быть соответствующих размеров. Как говорят работники «Каширского двора» и выставочного зала «На Каширке», сделавшие возможным появление здесь современного искусства, благодаря размерам эту инсталляцию Марины Звягинцевой «планируется номинировать в книгу рекордов Гиннеса как самое большое арт-сооружение из строительных труб». Для торгового комплекса такой поворот вполне логичен: искусство должно поддаваться количественной оценке, в том числе и в таком косвенном виде, как рекорд.

Работа висит сбоку комплекса — так, что ее видно со стороны торговых рядов, расположившихся во дворе центра и с развязки на Каширском шоссе. Пластиковые трубы соединены в концентрическую структуру — своеобразную паутину, а оранжевые каски, с нанесенными из балонов темными пятнами краски, продолжают логику сети.

Вообще это произведение создано для трехчастной выставки, которая привязана к недавно прошедшей Ночи музеев, хотя понятно, что для торгового центра, в отличие от специализированных выставочных площадок (особенно муниципальных, как ВЗ «На Каширке»), такая привязка ровным счетом ничего не значит. Характерно, что из трех выставок именно та, что проходит в торговом центре и называется «Контекст обитания», идет на два месяца дольше остальных двух, до начала осени. Свою аудиторию «Каширский двор» привлекает и так, без Ночи музеев, да и ясно, что не искусством. Инсталляции и прочие украшения — это имиджевые ходы.

Выставка Георгия Острецова «Размазня» (2011) в тюнинг-ателье Mansory. Вид экспозиции. Фото: Катерина Белоглазова для Aroundart.ru

Выглядеть результат такого сотрудничества может по-разному, как и смыслы и реальные взаимоотношения, им порождаемые. Два с половиной года назад на aroundart.ru на примере выставки Георгия Острецова уже обсуждалась подобная история. Единого мнения нет. Некоторые однозначно видят негатив в сотрудничестве художников с брендами, кто-то пытается балансировать между продвижением чужих интересов и отстаиванием своих ценностей, а некоторые художники — особенно те, которые сами уже бренды — считают, что могут выйти из такого сотрудничества победителями, использовать большой бизнес в своих целях. Сумел же известный польский художник Збигнев Либера посотрудничать с компанией Lego, да так, что фирма до сих пор в шоке от результата. Либера использовал детали из предоставленных компанией наборов конструктора, чтобы сделать игрушечный концлагерь, мало того — на коробках для нескольких новых наборов, сделанных в этом ключе, художник специально упомянул, что произведние проспонсировано Lego. Впрочем, это конечно же редкий случай.

Збигнев Либера. Концентрационный лагерь Lego. 1996. Фото: therichest.com

Есть и другой пример — недавний российский. Художник Егор Кошелев оформил упаковку картошки-фри для McDonald’s. Поскольку компания стала «официальным рестораном» чемпионата мира по футболу-2014, который вот-вот начнется в Бразилии, было решено создать серию упаковок с футбольной тематикой, обратившись к художникам из разных стран. Реакции были разные — от восторга до осуждения. Шпильки недоброжелателей не заставили себя ждать: «ждем нового дизайна от российских соврисковых художников для икеи и сети магазинов „электромоторприбор“»; «а на упаковке туалетной бумаги было бы еще круче» и т. д. Кошелев изобразил мяч, запущенный по воротам. Как заметил, коллега, откомментировавший эту картинку, видны руки вратаря, которые вот-вот его поймают, а потому название работы — The Perfect Goal — не совсем соотвествует содержанию. Такое несовпадение имени и вещи идет параллельно с взаимоотношениями художника и компании McDonald’s: произведение ловится заказчиком и встраивается в нужную ему логику.

Егор Кошелев. The Perfect Goal, 2014. Источник: facebook.com/mcdonaldsrussia

В случае Звягинцевой сотрудничество по-видимому было построено на взаимной выгоде. Торговому центру — занятная виньетка на огромном здании, публикации в СМИ (например, тут и тут) и вероятное упоминание в книге рекордов Гиннеса, а художнице — возможность создать масштабную инсталляцию и гигантская аудитория (каждый день работу видят тысячи людей). И надо сказать, те, кто работает в торговом центре, и те, кто его посещают, действительно обращают внимание на инсталляцию и обсуждают ее, чему я был свидетелем.

Для одних показывать искусство вне профессиональной среды или хотя бы просто без минимального привлечения таковой — провал и профанация, а для других, в том числе и для Звягинцевой, это совсем не так. Она не впервые создает проекты в непрофильных для современного искусства местах — например, ее инсталляции из тех же труб были сделаны вместе со школьниками в учебном заведении на юго-западе Москвы несколько лет назад. Она была куратором (вместе с Юрием Самодуровым, а позже Виталием Пацюковым) и участником нескольких подобных проектов, которые организовывались Государственным центром современного искусства.

Инсталляция Марины Звягинцевой «Зачем» на выставке «Спальный район. Школа № 109. Открытый урок» (2011). Фото: Сергей Гуськов

Что касается аудитории, в таком людном месте, хочешь не хочешь, ее нельзя не заметить. Это важно, ведь на вопрос о посещаемости ВЗ «На Каширке» один из его работников сказал, что бывает, приходит много народу — но «не на эти трубы» (имелась в виду не столько Звягинцева, сколько современное искусство вообще), а на фотовыставки, к примеру. То есть все хорошо, но специально пойти посмотреть на работу Звягинцевой не пойдут, а вот так — пожалуйста. И вопрос тут скорее не эстетический (мне эта работа, как и другие произведения Звягинцевой, совершенно не нравятся), а практический. Современное искусство в Москве находится в довольно двусмысленном положении и чем дальше, тем больше, но поскольку здесь многие из институций привязаны к столичному Департаменту культуры, который живет по чуть более либеральным принципам, чем федеральное министерство, то кое-что сделать все еще можно, хоть и с оговорками.

Объединение «Выставочные залы Москвы», в которое входит в том числе и ВЗ «На Каширке», является одной из созданных Сергеем Капковым, главой Департамента культуры Москвы, сетевых культурных организаций наряду, например, с Московским выставочным объединением «Манеж» и Объединенной дирекцией по развитию парков культуры и отдыха города Москва, она же — Мосгорпарк. Такие объединения удобны для вертикального контроля, и дело не только в идеологическом контроле, скорее даже не в нем.

Пример сети институций — ГКУ «Объединенная дирекция по развитию парков культуры и отдыха города Москвы». © Мосгорпарк

Есть одна идея, которая объединяет борца с современным искусством Владимира Мединского и относящегося к этому искусству с симпатией Сергея Капкова — и это эффективность, которая среди прочего включает поиск внешних спонсоров. Делать выставки не за счет бюджета или хотя бы не только за его счет, а на деньги частных компаний — такова логика этих новых структур. ВЗ «На Каширке» нашел себе такого партнера, что называется, «на районе» и перенес в ТЦ часть работ (там много всего, помимо инсталляции Звягинцевой на фасаде).

Макет «Био-робота», созданный студентами кафедры промышленного дизайна МГХПА им С.Г.Строганова для выставки в торговом комплексе «Каширский двор». Фото: Сергей Гуськов

В таких условиях довольно тяжело что-то сделать, если не принять правила игры. Многим художникам хочется работать с широкой аудиторией, но чтобы пробиться к ней — если, например, не делать акции на Красной площади — нужно действовать через вот эти структуры. И проблема тут, повторюсь, даже не в идеологическом контроле, хотя Мединский и объявил инсталляции и прочие «груды кирпича» чуждыми россиянам, а в том, что дальше происходит с искусством, так удобно используемом компаниями-спонсорами в своих целях. Они могут быть, конечно, и относительно безобидными, но никогда до конца не знаешь, с чем столкнешься. И поэтому хотелось бы дождаться появления в России художников, которые, как Збигнев Либера, захотят узнать границы возможностей, установленных спонсорами, пока же спонсоры изучают границы художественного терпения.