Территория не-безопасности

458

FB 0 VK 0

Виктория Бавыкина о прошедшей в Харькове выставке под кураторством Виктории Бегальской «Транс-люди. Состояние не-безопасности».

18.03.16 ТЕКСТ: Виктория Бавыкина

«Транс-люди. Состояние не-безопасности», куратор Виктория Бегальская. Харьков, Ermilov Centre, 15 февраля — 16 марта, 2016

Лада Наконечная (Киев). «Домашние», документация интервенций Kircneh Summit Дагни Якубовской (Краков)

С 15 февраля по 6 марта 2016 в харьковском центре современного искусства Ermilov Centre прошла выставка под кураторством Виктории Бегальской «Транс-люди. Состояние не-безопасности», в которой приняли участие 17 художников из Харькова, Киева, Санкт-Петербурга, Москвы, Осло и Сиднея. Инициатором проекта и автором концепции выступила профессор кафедры теории культуры и философии науки Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина Ирина Жеребкина. С подробным отчетом — Виктория Бавыкина.

Еще до погружения в экспозицию неподготовленный зритель сталкивается с некоторыми сложностями в интерпретации выставки. В самом начале возникают проблемы с названием проекта и находящемся в нем словом «транс»: распространенные и для большинства неприятные ассициации с данным термином до сих пор вызывают в массовом сознании или страх, или злость, или отрицание. И даже если зритель все-таки решился прийти на выставку, первый объект, что попадется ему на глаза, лишь подтверждает стыдливые предположения — огромная фотография бесполого Человека-тигра авторства Николая Олейникова. На этом представление, полное стереотипов, страхов и клише, утверждается с новой силой. У куратора проекта — специально или нет — получилась очень удачная игра с харьковским менталитетом, совершенно не адаптированным к современному искусству. Впрочем, эта характеристика справедлива не только для Харькова, а в разной степени для многих городов бывшего советского блока.

Николай Олейников (Санкт-Петербург). Без названия (из сериии Тощии)

Хотя после преодоления себя, рискнув увидеть все самое «плохое» и «постыдное», что ожидает зритель и что так подстегивает его любопытство, можно встретиться с еще одной сложностью. Ведь объединить в одну картинку голого человекоподобного тигра, полемику о памятнике Ленину, театр с проститутками и лоток для кошек оказывается очень непросто. Но фрагментарность работ и, с первого взгляда, их хаотичность и несвязность в канве одного проекта при ближайшем рассмотрении и удавшейся попытке свести все воедино подводит к размышлениям о ситуации, в которой тот самый зритель оказался еще на пороге Ермилов центра — выборе между преодолением или пребыванием в состоянии безопасности.

Трансчеловек — тот, о котором говорится в названии, — это человек переходный, стремящийся к субъективному улучшению, в первую очередь к физическому, но и интеллектуальному. Современный человек балансирует между прошлым и теми трансформациями, которые должны изменить его жизнь к лучшему — изменениями, инициируемые государством, обществом, а в последствии – и им самим. Эти «улучшения» так же субъективны и не всегда вызывают поддержку у каждого индивида, хотя часто претендуют на универсальность. Выставка «Транс-люди. Состояние не-безопасности» представляет нам еще одно возможное измерение трансчеловека — любого гражданина современного государства на пути к этому самому социальному улучшению.

Что делать (СПб). Исключенные. В момент опасности

Что делать? (Санкт-Петербург). «Исключенные. В момент опасности», 2014

Стремлением к безопасности (не просто физической, но ментальной, интеллектуальной, национальной, культурной) можно оправдать многие действия: постоянный контроль со стороны государства, сносы памятников, пропаганду, дискриминацию по отношению к трансегендерным людям. Чаще всего это превентивные меры, которые превращают социальное пространство в сплошную карантинную зону. Даже сохранность существующего государственного порядка, каким бы тоталитарным он не был, можно оправдать безопасностью, ведь любой такой порядок гарантирует своему гражданину защиту от внешней угрозы и предотвращение риска того, что последующие изменения могут навредить его комфорту и привычной упорядоченной жизни.

Безопасность и ограничения, которые поддерживают её жизнедеятельность, коррелируют с понятием суверенитета, к которому обращается концепция выставочного проекта. Излишние стремления государства к суверенности приводят к тотальному контролю не только над территорией, но и обществом, культурой, индивидуальностью, телом, что в итоге ограждает не только от постороннего вмешательства, но также от трансформаций, изменений, а значит – развития. Мишель Фуко говорил о том, что в античности логика суверенитета определялась разделением на свое и чужое, системой запретов и разрешений. Современное общество мыслит в идентичных категориях, только уже применительно не к внешней безопасности, а к организации своей внутренней жизни. То, что в V веке ограничивало пространства, в XXI — ограничивает людей.

Лада Наконечная (Киев). «Домашние», документация интервенций Kircneh Summit Дагни Якубовской (Краков)

В современном политическом контексте даже не наполнение выставки, а только ее появление становится событием. На данный момент патриотического апокалипсиса, который надвигается на нас все больше и больше, участие украинского художника в проекте российского куратора с российскими участниками уже становится смелым жестом. Но это не только идейный момент. Работы авторов, проживающих в разных контекстах, не позволяют стать смыслам проекта однобокими. Состояние «между», в котором находится сейчас человек вообще, а украинский человек в особенности, в последнем случае продиктовано действиями России. Но кроме всех популярных коннотаций это также значит и то, что российский человек также оказывается в пограничном состоянии. И также ощущает на себе этот груз безопасности — ограждения его от иллюзорной угрозы, без его же воли и согласия.

Работа петербургской группы «Что делать?» о суверенности и стерильности общественного мнения в контексте выставки обрела достаточно наивную форму. Авторы видео воспользовались методом упрощения – студенты одноименной школы, рассказывая свои истории и высказывая мнения по поводу нонконформизма в современном обществе, воспринимаются как маленькие дети в телевизионных передачах, которым задают серьезные взрослые вопросы. Такая форма, с одной стороны, амбициозно заявляет зрителю «я не такая как ты / я не такой», а с другой — определяет место современного маргинала в социуме.

Ларион Лозовой (Киев). «Найми себя»

Лада Наконечна говорит о пограничном состоянии в чужом обществе, что всегда было актуальным для постсоветских людей, стремящихся эмигрировать в поисках лучшей жизни. Фото художницы — это документация проекта полячки Дагны Якубовской: коллаборация с украинками, которые легально работают в Польше. Место действия — квартиры, любезно предоставленные поляками, где украинские женщины готовят еду, поют — создают видимость своей ежедневной работы. За ними следуют охранники, специально нанятые хозяевами люди, которые следят, контролируют, наблюдают. Проект Дагны Якубовской превратился в микромодель государства, где каждый гражданин чувствует себя как дома, но в это же время находится под постоянным наблюдением и контролем. Следующие за социальным инстинктом безопасности контроль и ограничение внедряются в любую интеракцию. Современное общество научило человека самого быть надсмотрщиком, перенимая на себя функции государства.

Стремление к экономической безопасности показывает инсталляция Лариона Лозового «Найми себя»: устранение опасности быть отвергнутым не только обществом, но рынком — одним из главных диктаторов неолиберального государства. Нормирование и самостоятельное встраивание в выдвинутые капиталом условия —это стремление к независимости и свободе посредством жесткого контроля и дисциплины. Инсталляция представляет модель современного рыночного субъекта: доску объявлений с графиками, планами, расчетами «цены неэффективной жизни», а также несколькими фотографиями автора, сделанными в разные дни в футболке «най м/д и себя», иллюстрируют способы поиска себя в реальности капитализма.

Дмитрий Венков (Москва). «Кризис»

В видео московского художника Дмитрия Венкова реконструируется дискуссия вокруг сноса памятника Ленину в Киеве. Художник создал идеальную модель коллективного обсуждения, в котором приняли участие люди с различными политическими позициями. Но, несмотря на то, что участники события дистанцировались от прецедента обсуждения и временно, и территориально, даже в этом случае им не удалось найти между собой согласия и прийти к однозначной оценке случившегося. Эта работа о вопросе идеологический безопасности и контроля над историей. Правила безопасных пространств гласят устранять любой конструкт, что не встраивается в идеологию нынешней правящей власти, устраняя его влияние, а также возможность анализа и переосмысления.

Работа петербургского Творческого союза секс-работников и художников «Тереза» «Пояс Афродиты» привносит в безопасное стерильное пространство нашей жизни элемент, от которого мы защищаемся различными путями — пытаемся не замечать, обесчеловечивать или стигматизировать. Проститутки, играющие самих себя в кукольном театре, сами приходят к зрителю, заманивая, располагая ярким бурлеском к диалогу. Еще одно видео Творческого союза Терезы «Я, Джулия Робертс…» это интервью трансгендерной женщины о жизненных перипетиях, побоях, дискриминации — последствиях для отклонившихся от нормы. Загадка лишь в том, почему в экспликации к видео авторы назвали её героем произведения, а не героиней.

Творческий союз секс-работников и художников Тереза (Санкт-Петербург). «Я Джулия Робертс»

Творческий союз секс-работников и художников Тереза (Санкт-Петербург). «Пояс Афродиты»

Киевский художник Никита Кадан говорит о безопасности в контексте принуждения делить окружающих на своих и чужих. Общий враг и общее состояние обязывают находить сходные черты: революции объединяют восток и запад, войны — правых и левых. Солидарность строится на основании того, кто именно является оппозицией, и общее находится в противовес ей. Например, что может быть общего у всех мертвых, если они противопоставляются живым?

Парадоксальное оруэлловское «нескончаемая война во имя мира» в современном мире превращается в «нескончаемые ограничения во имя свободы», где транс-люди занимают место между привычной тюрьмой и невозможной свободой, оберегая от всякого, даже интеллектуального посягательства, свой суверенитет.