#Фотография

Палимпсесты. Максим Шер

1 001        0        FB 0      VK 2

Ольга Дерюгина о наслоениях времён, отношении к земле и особенностях постсоветского индустриального пейзажа в фотокниге Максима Шера «Палимпсесты»

22.05.18    ТЕКСТ: 

© Максим Шер

В книге Максима Шера «Палимпсесты» время предстает сразу в нескольких качествах / измерениях — как образ утопического будущего, чей дух грезится за архитектурой советского периода (однако, разумеется, не воплощается в полной мере), как материальные напластования нескольких хронотопов, выраженные в сочетании панельных домов и разнообразных пристроек, ларьков, гаражей и вывесок из 2000-х и 2010-х и, наконец, как период, затраченный на реализицию самого проекта — семь лет, в течение которых, как мы догадываемся, среда менялась, и те самые палимпсесты, составленные из краткосрочных структур, наверняка успели неоднократно переформироваться. То есть время предстает перед нами в виде образа (или определенной модели), материальных следов и атрибута художественного проекта. Однако здесь совершенно отсутствует переживание времени как коррелята восприятия субъекта.

Снимки лишены персонализированной точки зрения. Виды не вызывают никакой непосредственной эмоциональной реакции, но также в равной мере сложны для однозначной концептуальной интерпретации — это визуальное изобилие, смыслы (или тэги) которого, очевидно, не под силу было бы «раскусить» нейронным сетям — совершенно неясно, что в таких пейзажах является смыслообразующим, что — главным, а что — второстепенным. Кажется, здесь-то и разворачивается трагедия или ирония — это зависит от персональной позиции наблюдателя — «Палимпсестов», основанная на разрыве между персональным и усредненным, демонстрирующая безличный личный взгляд. В попытке создать комментарий к снимкам — как, по большому счету, и к любой другой фотографической серии — крайне сложно избежать генерализаций, и вместе с тем, что бы ни было сформулировано и выявлено, сложно отделаться от впечатления, что сказано недостаточно и обобщения никак не помогают проявить сущность запечатленного.

sher_palimpsests_001
sher_palimpsests_002

© Максим Шер

Ни в этих видах, ни в отображенной на фотографиях урбанистической ситуации нет ничего уникального. Выделяется только само желание новостроя выделяться. При этом, однозначно бросается в глаза безразличие к эстетическому — ведь все эти портики, колонны, крупные неоновые вывески нужны не для того, чтобы продемонстрировать вкус владельца или следование некой моде, а для того, чтобы заявить и утвердить значимость здания (то есть его функциональность). Не исключено, что такое безразличие выражает определенное отношение к миру, которое Михаил Куртов обозначает через такие понятия, как «Большая Поломка» и «Малые Починки» — формулируя мысль о том, что «европейский рационализм, как он формировался исторически, основан на исключении возможности некой Большой, «потусторонней» Поломки — на иррациональном страхе Большой Поломки», в то время как русские, «обнаружив или учинив Малую Поломку, каждый раз как бы удовлетворенно восклицают: вот, вот, мы же говорили, сломано наверху — сломано и внизу!» — а потому, в принципе, залатывать такие мелкие дыры вроде бы и не имеет особого смысла. Таким образом, во всех этих врЕменных постройках, на мой взгляд, проявляется скорее сверхрациональность, чем иррациональность — стоит ли думать над уникальным и привлекательным дизайном, если ты не уверен в завтрашнем дне? Агентность времени оказывается тут на первом плане — тактический расчет инженера должен быть связан с умением создать малыми средствами нечто, что не жаль соорудить на один сезон, но что потенциально может быть расширено, усовершенствовано и способно прослужить несколько лет.

С другой стороны, здесь же можно усмотреть и проблематичность отношения к земле, к территории, к собственности, к разделению между общественным и частным.

© Максим Шер

Вместе с наращиванием мощностей и ускорением развития технологий усугубляется разрыв между символическим и материальным капиталом, между меновой и потребительной стоимостью. Социолог Паскаль Гилен в своём тексте «Terra – Terror – Territory» указывает на то, что чем больше меновая стоимость земли начинает превалировать, тем более отстраненно мы к ней (к земле) относимся, тем менее можем почувствовать свою принадлежность к месту, свою зависимость от материальных ресурсов, и наконец, осознать себя частью локальной коммуны. Одним из следствий повсеместного абстрагирования капитала является, в том числе, похожесть урбанистических пейзажей разных стран, где типовое жилье перемешивается с разноголосицей полулегальных построек, пристроек, торговых лавок и точек общепита всех мастей, сражающихся между собой в попытке выжать максимум прибыли с дорогостоящего куска городской земли.

В дискуссии, организованной платформой Open! и проходившей в 2008 году в Бельгии, в ходе которой три бельгийских профессора делились своими мнениями на тему урбанистики и социальной инженерии, Михил Деханэ (Michiel Dehaene) замечает, что тотальный менеджмент, сопутствующий капиталистическому строю, — это социальная инженерия без идеи социальной инженерии: «Никогда прежде не было таких обширных возможностей для контроля; никогда прежде не прикладывали столько усилий для создания вещей. Однако за штурвалом — нет никого. <…> вера в социальную инженерию обернулась в кризисный менеджмент».

Постсоветское пространство щеголяет декорациями двух видов социальных инженерий, обреченных на крах: социалистической — централизованной и унифицирующей — и капиталистической — обезглавленной и индивидуализированной. На поверку же, и там, и там главным оказывается поддержание гомеостаза системы, а субъект предстает неким ее остаточным явлением, своеобразным реликтом.

Чтобы вырваться из этой десубъективирующей машинерии, Паскаль Гилен предлагает обратиться к частным нарративам и индивидуальным практикам. По его мнению, искусство может стать платформой, где возможно продемонстрировать другое отношение к земле — более интимное, более перформативное, более многозначное; сформировать ту ценность, которую невозможно перевести на язык рыночной экономики.

И, как мне видится, книга «Палимпсесты» заставляет зрителя столкнуться с изъятием или неприсутствием субъекта в его собственной рутинной среде обитания, таким образом, подталкивая его к первому шагу к формированию более внимательного и бережного отношения к той среде, в которой мы живем.

Добавить комментарий

Новости

+
+

Загрузить еще

 

You need to log in to vote

The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.

Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.