Произведение в руках профессионалов

987

FB 0 VK 1

Валентин Дьяконов, куратор, художественный критик и наёмный работник Музея «Гараж», защищает целостность произведения, подвергшегося цензуре крупной институцией. Он обращает простой посыл фонду v-a-c о Никите Спиридонове: верните художнику произведение.

Попутно он задаётся вопросом о колониалистской иерархии стоимостей имён собственных в зависимости от их оценки интернациональным рынком: авторкой может быть преимущественно условная «глобальная» художница (хотя всё ещё в подавляющем большинстве художник), тогда как местная и менее известная — лишь подрядчица, а её труд — не произведение, а гетерономный институциональный заказ; в руках квалифицированных профессионалов. Проектная логика их дела права и неоспорима. Она оправдывает себя в том числе идеологемами преодоления романтических заблуждений о творчестве; качества, то есть повышения уровня искусства до высоко спродюсированных и медиированных фикций.

Дьяконов, вопреки распадающемуся смешению или манипулятивной подмене, различает — тасуя — сообщество и коллектив, сотрудничество и диктат, профессиональную корпорацию и «просто колоду карт».

19.08.20 ТЕКСТ: Валентин Дьяконов

Влад Чиженков. Скульптура у МГУ. Личный архив автора.

Сразу скажу, что пишу не от лица какой бы то ни было институции, хотя в оценке ситуации и опираюсь на свой опыт работы. Желание прокомментировать историю с фильмом группы u/n multitude продиктовано исключительно внутренними противоречиями реакции Варвары Ганичевой и Никиты Рассказова на статью Никиты Спиридонова. Мной движет не чувство солидарности (идеологемы в моём тексте выделены курсивом) с той или другой стороной. Тут все молодцы, дело делают, но и лукавят, конечно же, поскольку художнику важно защитить иллюзорную стройность практики (не в том смысле, что стройность практики именно u/n multitude иллюзорна, а в том, что последовательность нам только снится), а заказчику — сомнительное решение вопроса. При этом оба текста вместе напоминают хрестоматийный рассказ Бальзака, в центре которого располагается «неведомый шедевр», в нашем случае — заблокированный юристами V-A-C фильм.

Нащупать трезвое отношение к этому конфликту невозможно без допущения о том, что существует произведение искусства. В наши славные времена, когда процессуальность и длительность (называемые перформативностью, диалогом, сотрудничеством, работой с сообществами, донорством — по Наталье Серковой[1]Серкова Н. Gallery Fiction: как сегодня распространяется искусство // Художественный журнал № 104 (2018). С. 56–61.) почти что справились с ужасавшей художни_ц конечностью высказывания, непросто объяснить, что такое произведение. Считайте его застывшей капелькой смысла в патоке дискурса, капелькой-линзой, уже пассивной материально, но способной усилить и поменять взгляд как на прошлое дискурсивного потока, так и на его будущее. Произведение как феномен и понятие — вещь немодная. Не потому, что дебаты о сделанности и политической ангажированности формы уже отгремели (тут аргументы всех сторон изложены давно), но потому, что наибольшей привлекательностью для читателей и зрителей обладают простые человеческие истории о правах творческих работников, принуждении к труду, прекариате и несдержанных обещаниях (гос)капитала. Произведение в таком контексте кажется каким-то стыдным секретом Полишинеля или бастардом: оно вроде есть, но какой ценой, для кого и когда?

Уникальность «проектной логики» V-A-C (и 6-й Московской биеннале, кстати, тоже) в том, что она направлена против произведения, то есть адекватна ультрасовременной степени недоверия к нему на фоне снижающихся после карантина доходов, автоматизации труда и разнообразия эфемерных практик. Ганичева и Рассказов хотели настоящего сотрудничества, а получили произведение художника, который, судя по всему, сатирически сталкивает любителей в их предпочитаемой среде и профессионалов искусства, вынужденных работать на строительстве институции в просторном опенспейсе. При этом ответчики от V-A-C крайне комично считают сотрудников институции сообществом, а не наёмными квалифицированными работниками. Но попадание работников V-A-C в фильм без их согласия названо причиной блокировки отснятого материала. Ну, если V-A-C сообщество, то у его членов, наверное, есть возможность просто не приходить на работу в день съёмок? Или место работы — это сакральное пространство сообщества, целостность которого u/n multitude колонизаторски нарушили, установив там неолиберальный и сексистский диктат «контекста, понятного только автору»?

Влад Чиженков. Фреска в МГУ. Личный архив автора.

А если бы автор был «глобальным» художником и настоял на том, чтобы снимать в офисе, его материал тоже заблокировали бы? Понятно, что такое развитие событий маловероятно, ибо «глобальные» художники, как правило, отличаются невероятным, на грани культа, уважением к труду работников институций и в очень редких случаях идут на то, чтобы каким-то образом комментировать их структуру (редкое исключение из правил — «Legendaries» Синтии Марсей[2]Gamedze T. Cinthia Marcelle, 10th Berlin Biennale.).

Тут вот какая проблема. Если считать сообществом любой коллектив, в котором сложились неплохие отношения, то мы придем к невозможности вообще любой критики, ни текстовой, ни художественной. Когда такой коллектив еще и защищён от критики идеологемой профессионализма, то его внутренняя и внешняя политика становятся абсолютно непроницаемыми, а нападки извне превращаются в месть халтурщиков, не понимающих, каким усилием приходится поддерживать такой уровень. Нет, в профессионализме нет ничего плохого, его невкусные, но полезные плоды питают инфраструктуры, которыми пользуются (почти) все. Но в том-то и особенная живость произведения искусства, что оно, помимо формальных аспектов и позиции автора, очень ярко высвечивает условия труда и степень образования предполагаемого зрителя. (Мне приходилось уже писать об этом в связи с «Веткой» Монастырского[3]Руки прочь от «Ветки» // Артгид, 21 февраля 2020.). Может случиться и так, что некий коллектив, столкнувшись с произведением, вдруг поймёт, что он далеко не сообщество, а «просто колода карт». Это травматично, я понимаю. У Бальзака и про это есть вещь — «Утраченные иллюзии».

Реконструировать фильм u/n multitude по развернувшейся вокруг него полемике художника и заказчика — занятие абсурдное. И увлекательное — в моей голове этот фильм уже стоит на одной полке с фильмом Алена Рене и Криса Маркера «Статуи тоже умирают» (его часть, посвященная колониальной политике Франции, тоже подверглась цензуре на несколько лет). Очень возможно, что я кругом не прав, и финальное произведение просто творческая неудача и/или психотическая манипуляция на уровне «Дау» Хржановского. Но тогда его можно спокойно отдать авторам, как это случилось с исследованием Глеба Напреенко и Александры Новожёновой, в конце концов получившим «Инновацию» (wink-wink). Короче, права надо передавать целиком, переступить через идеологемы сотрудничества и сообщества ради произведения.

Примечания:

Данный текст вступает в полемику с двумя публикациями этого месяца на портале:

Спиридонов Н. О чувстве неловкости: любительство против проектной логики институций // aroundart.org, 2 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/02/spiridonov-lubitel-protiv/.

Ганичева В., Рассказов Н. Ответ из фонда v-a-c: об отменённом фильме Никиты Спиридонова // aroundart.org, 17 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/17/otvet-iz-fonda-v-a-c/.

1 Серкова Н. Gallery Fiction: как сегодня распространяется искусство // Художественный журнал № 104 (2018). С. 56–61. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/72/article/1548.

2 Gamedze T. Cinthia Marcelle, 10th Berlin Biennale, https://bb10.berlinbiennale.de/artists/c/cinthia-marcelle.

3 Руки прочь от «Ветки» // Артгид, 21 февраля 2020, https://artguide.com/posts/1933.