#Музей стрит-арта (СПб)

И Дант не встанет с ложа сна

438        0        FB 0      VK 0

Филологическую точку зрения на росписи в Музее уличного искусства предлагает Галина Поликарпова.

13.10.21    ТЕКСТ: 
Илья Мозги, «Вид из твоего окна». Фото Владимира Абиха.

Илья Мозги, «Вид из твоего окна». Фото Владимира Абиха.

На перекрестке Индустриального и Ириновского проспектов светофоры замерли, изображая искаженную цифру: почти «89», но лишенная нескольких штрихов своего светодиодного начертания. Получилось, что направо пойдешь — «АУ»; налево — «АУ»; выбирая между красным и зеленым, — провален тест Струпа, — и видится, и слышится, мерещится кругом все то же «АУ», «АУ». Ни для кого, однако, не секрет, что всякая сказка ложь, да в ней намек — к выставке «АУ» ведет близлежащая тропка шоссе Революции. Через месяц, глядь, перестанет, и след проекта простынет.

Простой (в значении заминки и затишья) в выставочной деятельности Музея стрит-арта случился в прошлом году по очевидным причинам: дезориентация вирусом и ограничения, с ним же связанные. В начале этого года музей постепенно стал возвращаться на прежний путь, путь истинный. Первым делом были показаны несколько проектов в здании котельной, а с наступлением лета стартовал привычный сезон обновленных муралов, переменившихся впервые с 2019 года, появилась россыпь инсталляций и открылось новое помещение для более камерных, студийных работ. С демократичной ярмаркой SAM FAIR, выявившей за три года существования немало новых интересных авторов, организаторы, однако, вынуждены повременить. В этом сезоне событие точно не состоится.

Название нынешней экспозиции — «АУ» — это, в первую очередь, восклик тех, кто заблудился и потерялся; всех тех, кто, озираясь на распутьи, вопрошает, есть ли кто живой? Куда дальше? Что дальше? Былинный камень все никак с души не упадет, и остается только надеяться, что какой-нибудь Лесовичок-Боровичок или дантевский Вергилий возникнет тут как тут и станет для нас уверенным проводником в череде непредвиденных обстоятельств и непрекращающихся фрустраций. «АУ» можно прочитать с разными интонациями и ударениями, в этом междометии и призыв, и ответ. На отчаянное «АУ» мы жаждем услышать вой сирены спасательной службы или хотя бы подобный нашему вопль другого заплутавшего странника. Однако порой ответом становится лишь «fuck u too», как в работе «Echo» Максима Трулова и Ксюши Ласточки. Фанерные твиттер-птички напели непреложную истину, мол, как аукнется, так и откликнется.


Перекресток Индустриального и Ириновского проспектов. Фото авторки.

Перекресток Индустриального и Ириновского проспектов. Фото авторки.

Перекресток Индустриального и Ириновского проспектов. Фото авторки.

Кроме того, «АУ» можно воспринимать в виде аббревиатуры, дешифровка которой пророчит то ли точность арифметических устройств, то ли независимость автономных учреждений. Переведя «АУ» в иную письменную систему, окажется, что AU — это alternate universe, то есть «альтернативная вселенная». Название становится заклинанием, эдаким лексическим порталом, задача которого перебросить нас из привычной неизвестности в еще большую неизвестность, где клич из русских волшебных сказок соединяется с параллельными мирами, порожденными научной фантастикой, и заумью Велимира Хлебникова («Но знаю я, пока живу, / Что есть уа, что есть ау» — значится в его «Мудрости в силке»). Я совсем не случайно настолько внимательна к именованиям. В таком анализе, как и в пронизывании этого текста афоризмами, пословицами и прочими устойчивыми выражениями, видится принятие правил игры выставки «АУ», главное качество которой чрезвычайная литературоцентричность.

Использование текста, его включение в работу — пожалуй, один из важнейших и отличительных художественных приемов российских стрит-артистов, обязательная программа несуществующего Университета уличного искусства, диплом которого — мурал с упреком в институционализации граффити — изобразил Илья Мозги. Интерес к тексту объясняется и приверженностью русской культуры литературным жанрам в целом, и традицией концептуализма, позиции которого на местной сцене столь же сильны. «АУ» оказывается по-настоящему репрезентативным проектом для российского уличного искусства и созвучных ему культур — так, на выставке есть редчайшие вкрапления работ пуантилиста Дмитрия Каштальяна из Беларуси и наивный граффити-пейзаж Тиграна Костана, впрочем, уже достаточно давно перебравшегося в Россию из Армении. Высказывание «АУ» не претендует на описание картины стрит-арт мира, но и не сосредотачивается лишь на петербургском истолковании уличного искусства. Тех, кто не следит пристально за «Стенограффией» в Екатеринбурге и партизанским «Карт-бланшем» там же, выксунским «Арт-оврагом» и нижегородским «Местом», здесь, очевидно, ждут новые имена. Звучное многоголосье откуда-то из России — «АУ» — курирует Майя Ковальски, она же занимается организацией упомянутого фестиваля «Место» в Нижнем Новгороде. Оттого неудивительно, что в этом сезоне Музей стрит-арта буквально окутан паутиной нижегородских уличных художников — паук команды Bomse, представленной на выставке наибольшим количеством работ, разбросал цепи-сети почти по всей территории.

Иван Серый, «Vow of silence». Фото Владимира Абиха.

Иван Серый, «Vow of silence». Фото Владимира Абиха.

Главная и самая большая стена также отдана нижегородскому автору. Здесь Никита Nomerz изобразил ряд огромных каркасных моделей лиц, лишенных индивидуальных черт. Головы эти поглощаемы разрастающимися линиями — терниями. «Когда уже звезды?» — пишет художник, адресуя нетерпеливую фразу в ответ на знаменитое изречение, приписываемое Сенеке. Звезд с неба персонажи его работы действительно не хватают. В мурале-манифесте этого года стоит усматривать то ли неверие в триумф и справедливость, то ли, напротив, призыв упорно следовать догме, продолжать бороться и наконец разорвать тернии или щупальца мракобесия.

Набор непреложных истин продолжается и в другой сайт-специфик работе Никиты Nomerz’а, занимающей место внутри заводской трубы. Рассыпающаяся поленница дров с текстом «чем больше в лес, тем больше…», нанесенным аэрозольной краской, — дословная иллюстрация всем известной пословицы. По пути от одной описанной работы к другой возникают экологически-дидактическая «Труба — сигарета для города» команды Bomse, тигр камуфляжного окраса авторства Курил Что, «Враг народа №1 — комар» уличного художника Xeat8 и панно Дмитрия Каштальяна. На нем — похожие на целурозавров диковинные птицы, лишенные как крыльев, так, соответственно, и возможности летать. Таким образом цитатник выставки пополняется по-настоящему крылатым выражением из «Песни о Соколе» Максима Горького: рожденный ползать — летать не может.

Максим Трулов и Ксюша Ласточка, «Echo». Фото Владимира Абиха.

Максим Трулов и Ксюша Ласточка, «Echo». Фото Владимира Абиха.

Основной литературный источник, к которому устремлена аллюзиями выставка «АУ», — это «Божественная комедия» Данте, а точнее та ее часть, что посвящена Аду. Кроме повторяющегося мотива леса, в принципе, играющего важную роль не только в дантевском произведении (образ мрачного леса популярен, например, в скандинавских мифах, героям которых и посвящены муралы уличного художника Никиты 100%) и проектов на политическую и социально-значимую тематику (то есть круги ада нашего времени), в экспозицию включены работы, так или иначе цитирующие живопись и графику, что связаны с «Божественной комедией» напрямую. Речь, например, об интерпретации гравюры Гюстава Доре, выполненной Ксюшей Ласточкой и Максимом Брауловым в комиксной или мультипликационной эстетике. Тут же представлена репродукция картины Вильяма Бугро «Данте и Вергилий в аду», поверх которой, переприсваивая полотно и переиначивая его значение, бомбит команда Bomse. Художники, а уж тем более нелегальные стрит-артисты, вполне комфортно чувствуют себя на восьмом кругу ада, предназначенном, как известно, для фальшивомонетчиков и фальсификаторов. В противоположной стороне котельной — самая оглушительная работа выставки, «Вид из твоего окна» Ильи Мозги. Мнимый уют кухни — сегодня снова единственного места, где можно говорить о политике, чувствуя себя в (мнимой) безопасности, — неотделим от государственной агрессии, существующей якобы в интересах нашей безопасности. «Сохраняйте спокойствие» заглядывает в каждый дом наравне со «Следуйте указаниям официальных органов» и является не меньшей фальсификацией, чем преступления теней, «Которые, кусая всех кругом, / Неслись, как боров, поломавший сени».

Логичным ответом как «Виду из твоего окна», так и всей экспозиции «АУ» служит мурал Ивана Серого Vow of Silence («Обет молчания»), расположенный, пожалуй, на самом выгодном и уже привычном для удачных работ фасаде. Несмотря на то, что организаторы выставки предлагают видеть в фотореалистически изображенных громкоговорителях «образ гласности и свободы слова», эти заржавевшие устройства ассоциируются аккурат с отсутствием оных. Именно поэтому, в большинстве своем, художники, чьи произведения представлены на «АУ», стараются выражаться посредством цитат и непреложных истин, которые, впрочем, давно уж все подверглись сомнениям, и с помощью эзопова языка и языка того, что на языке вертится. Самыми смелыми, свободными и безумными — а эти качества по-прежнему важны для уличного искусства — выглядят работы без нарочитого нарратива, хотя и не лишенные его полностью: радостные и не очень лесочки Турбена («Ночной лес»), Виктора Забуги (Pink Kong) и Ивана Волкова (аэрозольные «Жители сгоревшего леса»). Свой собственный ответ на «АУ» успеет найти каждый до 31 октября.

Новости

+
+

Загрузить еще

 

You need to log in to vote

The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.

Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.