Как нам перепридумать Большой проект

1 407        1       

Монтаж выставки «Немосква не за горами» в санкт-петербургском ЦВЗ Манеж 4 августа 2020. Фото Михаил Вильчук.

Проект «Немосква» — это, возможно, самый внушительный «Большой проект» всероссийского охвата в практике современного российского культурного производства. Не последнюю роль в видимости конфликта вокруг него сыграли публикации последних дней на портале aroundart.org, обращение кураторов Елизаветы Кашинцевой и Олега Устинова[1]Кашинцева Е., Устинов О. «Задача проекта в том числе фасад»: о «Немоскве» // aroundart.org, 6 августа 2020., а также текст Егора Софронова[2]Софронов Е. Тезисы о функционерах от искусства // aroundart.org, 8 августа 2020., анализирующие производство проекта «Немосква» с 2017 года и до открытия выставки «Немосква не за горами» в петербургском «Манеже». Риторика Егора строится на противопоставлении акторов из регионов и столичных «функционеров» и высокопоставленных сотрудников, для которых отчётная «фасадная выставка» в угоду спонсорам-людоедам приоритетнее, чем поддержка и забота в адрес художников.

Не желая обесценивать его редакторский труд, отмечу, что Егор лукавит. Находившиеся в «Манеже» в дни открытия заметили — реакция Алисы на резонансную историю была реакцией не функционера-машины, но растерянного и крайне подавленного человека. Причины этой подавленности вряд ли соответствуют образу «чиновник теряет власть». В интервью, которое я брала у Алисы через два дня после открытия, она отметила: «Создавая Уральскую индустриальную биеннале, я хотела, чтобы Екатеринбург появился на мировой карте»[3]Генералова А. Интервью с Алисой Прудниковой 8 августа 2020.. Мыслится, что такие же амбиции и благие намерения легли и в основу платформы «Немосква», работа над которой начались за 10 лет до её фактического появления на свет. В этом смысле Алиса — человек «Большого проекта», который готов положить львиную долю своей жизни на его реализацию, пусть это будет стоить здоровья, времени, проведённого с семьёй, и в общем то потерей субъектности — ведь в глазах художественной общественности она уже давно не исследователь, а безликий «топ-менеджер». В несоответствии этой логики и логики кураторов Олега Устинова и Елизаветы Кашинцевой, а вместе с ними — большого количества деятелей культурного производства из регионов и лежит тот самый «мискоммуникейшн», в котором Алиса и её коллеги из бывшего ГЦСИ видят причину конфликта.

Путешествие экспертов международного передвижного симпозиума NEMOSKVA по Транссибу, 2018. Фото Лада Певунова.

В логике создателей платформы «Немосква» есть место образам и событиям, которые делают платформу мгновенно видимой — чего стоит только поезд с европейскими кураторами, который мчит через 11 часовых поездов. Сила этой метафоры в итоге сыграла с проектом злую шутку — например, Анна Толстова назвала поезд «сосредоточением всех колониальных предубеждений»[4]Толстова А. «В каком-то смысле это конец андерграунда»: интервью с Антонио Джеуза о проекте «Немосква» // Коммерсантъ Weekend № 25 от 31 июля 2020. С. 10.. В логике же региональных участников путешествия, встречавших локомотив «на местах» — этичность коммуникации со стороны «центра» была не менее важна, чем результат этой коммуникации. Ведь реалии любого «Большого проекта» в российской культуре описывает строчка: «А значит, нам нужна одна победа, одна на всех — мы за ценой не постоим». Тем более, что главное сражение этой войны — отчаянный фандрайзинг в ситуации «гипс снимают, клиент уезжает». То есть когда источники финансирования проекта надо искать в последний момент, потому что предыдущий источник внезапно «рассеялся» со своими обещаниями. В этой ситуации проблемы в коммуникации уходят на второй план.

Сама система взаимодействия «комиссар и менеджмент проекта — спонсоры — руководство со стороны государства» находится в скрытой зоне, в отличие от «независимый куратор — институция», которая из этой зоны выходит, пусть постепенно. Возможно, если бы мы были в курсе того, что происходит между этими тремя звеньями во время подготовки проекта, то лучше понимали бы его механизмы и психологические условия, в которых работала административная команда выставки. Большие спонсоры хотят понятных результатов — масштабная выставка-блокбастер на престижной площадке, где всё закрючковано, имеет свои заделы и запросы: от дизайна вывески в колоннаде до леттеринга на свитшоте волонтера. Спонсорам непонятно, что такое процесс, рефлексия и обоснование без материального воплощения. Алиса Прудникова, как и любой другой создатель Большого проекта, вынуждена действовать в соответствии с этой проектной логикой и да, часто «подвёрстывать» изначальные концепции под меняющиеся условия. А условия меняются иногда ежеминутно. Однако делается это не с целью угодить партнеру, а с верой, что финальная реализация долгостроя важна и нужна тем, во имя кого он создается. В той же проектной логике — громкие имена кураторов в поезде, московские журналисты и телеграм-блогеры в пресс-туре. Может или нет существовать сейчас такая практика — тема отдельного текста.

Анна и Виталий Черепановы, «Фонтан “Плачущий мишка”», 2019. Фото Ксения Попова/ГЦСИ.

Беда в том, что адресаты внезапно отказались эту логику «Большого проекта» принимать, потому что сайт-специфик проекты мыслятся ими куда более важными, чем выставка в «Манеже», даже если в её рамках дадут деньги на продакшн. Участники одновременно благодарят за программу кураторской школы в Сатке, но и критикуют её за «концентрацию неолиберальных ценностей и пафосной репрезентации события»[5]Дмитриева М. Запись в Фейсбуке от 6 августа 2020.. Многие из участников школы с этим «примирились, что хотя бы получат деньги на реализацию своего проекта» — институция, видимо, должна взять их у спонсора, передать кураторам и отлезть. И это желание иногда противоречит обязательствам, которые несёт институция перед партнёрами-спонсорами. А обязательства эти часто оплетены паутиной юридических документов и договоренностей, о которых мы никогда не узнаем.

Взбунтовавшиеся кураторы и художники отказываются от самой концепции «Большого проекта» со всей его изнанкой в пользу сохранения каждой пяди субъектности. То есть не хотят потерпеть ради общего дела. И вслед за этим низводят сам конечный продукт до смотра регионального искусства и фасадной выставки, несмотря на всю мощь производства, кураторских усилий и менеджерской поддержки. У «Больших проектов» вообще кризис — вспомним «Дау» — который прошёл путь от восхищения размахом до скуки: ажиотаж спал и оказалось, что смотрят его куда хуже, чем сериалы, снятые за месяц за три копейки. Видимо, следуя этой логике, фонд V-A-C в прошлом году отказался от выставок?

Но есть и другая сторона вопроса: может, мы просто не умеем выстраивать работу в «Большом проекте» таким образом, чтобы морально не надорваться? Потому что смерть «Больших проектов» как класса опять поставит независимых кураторов и художников, особенно из регионов, в ситуацию невидимости в наших маленьких независимых пространствах с крошечным CV, состоящим из выставок в этих самых пространствах. Как сказала мне куратор Ирина Актуганова, создательница культового петербургского пространства 2000-х «ГЭЗ-21», независимое кураторство без денег (а они есть только в Москве) очень быстро приводит к опускающимся рукам и потере всяких сил. И только опыт участия в «Большом проекте» и полученный там опыт взаимодействий даёт возможность хоть какую-то свою идею воплотить. 

Чуя как современность и новая этика меняют практики культурного производства, вдыхая запах «колонизаторства» на выставке в «Манеже», не стоит забывать: на этой выставке реализованы идеи десятков художников. А ещё в её производство был вложен невидимый труд десятков ассистентов, монтажников, координаторов и прочих прекариев. Поэтому призывать к её бойкоту — как минимум действовать репрессивно. Тон последнего заявления Алисы Прудниковой и сам факт его появления говорит о том, что ситуация вызвала дискуссию внутри ГЦСИ прямо сейчас, хотя не все продукты этой дискуссии — речь о заявлении Анастасии Ломоносовой[6]Ломоносова А. В досудебном порядке // aroundart.org, 10 августа 2020. — имеют строго доброжелательные интонации. Сама идея платформы, стоит полагать, теперь будет трансформироваться, однако полное её исчезновение не будет на руку никому. 

Примечания:

1 Кашинцева Е., Устинов О. «Задача проекта в том числе фасад»: о «Немоскве» // aroundart.org, 6 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/06/nemoskva/.

2 Софронов Е. Тезисы о функционерах от искусства // aroundart.org, 8 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/08/funktsioneram/.

3 Генералова А. Интервью с Алисой Прудниковой 8 августа 2020.

4 Толстова А. «В каком-то смысле это конец андерграунда»: интервью с Антонио Джеуза о проекте «Немосква» // Коммерсантъ Weekend № 25 от 31 июля 2020. С. 10.

5 Дмитриева М. Запись в Фейсбуке от 6 августа 2020.

6 Ломоносова А. В досудебном порядке // aroundart.org, 10 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/10/lomonosova-statement/.