Двойное сопротивление

Тема выставки «Неоновый пейзаж» Павла Отдельнова — попытка продолжить живописную традицию понимания света в целом. Открытия световоздушной перспективы и сфумато Леонардо Да Винчи, кьяроску́ро Караваджо и визуальные опыты импрессионистов, — это все то, что составляет контекст данной выставки. Можно вспомнить менее программные примеры: волшебный свет Вермеера Дельфского, алхимию «Лунной ночи над Днепром» Архипа Куинджи. Становясь в ряд таких светопрактиков, невольно поднимаешь планку, по которой будут оценивать тебя.Начнем с того, что в названии допущена маленькая неточность, которая так характерна для обозначения явлений, которые по факту не подходят под определение — неоновый свет это только красно-оранжевый цвет, все остальные цвета возможны в результате использования других благородных газов или смесей с неоном. Неоновый свет — младший брат лампы накаливания, безусловно, является новым видом света и, конечно же, метафорой нового мира — неоновой цивилизации, несмотря на то, что был открыт и стал предметом массового использования достаточно давно.Свет солнца, свечи, лампы накаливания имеют свой очевидный источник излучения, а неон — нет. Он, как джин, готов принимать форму любого сосуда, его абсолютная аморфность — главное отличие от предшественников. Неоновый свет имитирует рассеянный комнатный, его падающая тень нечеткая и призрачная. Всех предшественников неона вместе можно смело назвать светом модернизма, это свет, который утверждал и диктовал линейную бинарность. Неон — свет постмодернизма, лишенный центра и границ, обволакивающий и спутывающий как иллюстрация делезовской ризомы.

А сейчас попытаемся вскрыть определяющие механизмы художественного процесса, в котором оказался автор выставки. Постараемся осмыслить архетип консервативного живописца на территории современного искусства. Это поможет нам нагляднее понять и значение позиции художника и тему выставки.

Павел Отдельнов — выпускник и аспирант МГАХИ им. В.И.Сурикова, член Московского Союза художников (секция живописи). Этот путь в биографии является определяющим, он мог бы быть таким у успешного советского художника, который в потенциале становится «заслуженным», а на склоне лет «народным». Отдельнов — ученик мастерской Павла Никонова. Суровый стиль, левый МОСХ — традиция, которая прочной пуповиной связывают Павла с этой важной главой советского искусства. Традиция, с которой Отдельнов не пытается порвать, которую он старательно продолжает. Этот багаж им переносится на территорию современного искусства, где он незамедлительно девальвируется, так как реалии, к сожалению, таковы, что все, что связано с академическим советским наследием, игнорируется без особенного изучения предмета. Есть емкое высказывание, которое определяет подобное положение дел: «Совок есть совок». Такой расклад толкает многих молодых художников на переосмысление своего академического прошлого и радикальный upgrade. Кто же остается работать «в традициях», превращается в «чужого среди своих», потому что, для того чтобы продолжать советские традиции живописи без оглядки на существующий контекст, нужно иметь серьезное алиби. Такие практики встречают двойное сопротивление: сначала к живописному медиуму, а потом к советскому наследию. Механизм определения «свойчужой» в современном искусстве работает давно и без сбоев. Эта аллергия на «совок» до сих пор не позволяет реабилитировать и переосмыслить многое из того, что осталось от прежней системы.

Советская система искусства, представителем которой является автор, важный фигурант этого дела. Сегодня это предмет, в лучшем случае, аукционных торгов, тогда как все его ныне живущие представители находятся за пределами современного искусства. Как сказал один деятель, «их просто отжали». Крушение прежней системы кардинально поменяло расстановку сил: официальное искусство превратилось в тлеющий анахронизм, его апологеты — в тех, кого «в будущее не взяли», а его молодые художники — в «обманутых вкладчиков». Актуальное искусство за последние пару десятилетий, наоборот, серьезно институционализировалось, самоидентифицировалось в сторону европейскости и оставило не у дел весь прежний художественный пласт. Это новый передел, который так характерен для времени революционных сломов, одним словом — прошлое «в топку»! Тем не менее, российское современное искусство до сих пор не является многополярным, в нем нет сил взаимного сдерживания, поэтому, к примеру, в ряд с искусством советского наследия можно легко поместить редкое высокотехнологичное и коммерчески успешное искусство, так как и те и другие пока воспринимаются у нас с одинаковым презрением.

Известно, что хорошая живопись не нуждается в пояснениях и проводниках-экспликациях, она сообщает пластическим языком. Здесь традиционный пластический язык, а он именно таков в работах Павла, иллюстрирует современную тему, но, как известно, «новое вино в старых мехах не хранят». Работы Отдельнова по своему содержанию лишены остроты переживания сегодняшнего дня, автора сложно обвинить в конъюнктуре или реакционизме, скорее наоборот, задачи, которые он перед собой ставит сугубо живописные, сюжеты, как правило, формальны и играют чаще вспомогательную роль в разработке цветовой и линейной композиций. Картины Павла наполнены спокойным созерцанием и медитативной отреченностью (работы «Взлет», «Nightlight»). Текстовые отметины на картинах «7x faster», «Uscita» и отражения в окнах вагонов метро, создают иллюзию дополненной реальности. Точка схода в работе «Переход», обнаруживаемая линиями поручней и люминесцентных ламп, небезуспешно спорит с огромной массой верхней половины картины. Это эстетство и даже бравирование материалом невольно делает акцент на исполнительское мастерство. В целом, живописное решение неонового света в меру обобщенное, в картинах нет скрупулезного исследования беспристрастного ученого-алхимика, кем были предшественники Павла. Здесь свет показан как неотъемлемая часть современного интерьера, архитектуры и ландшафта, он множится отражениями стеклянных поверхностей и именно так выявляет свою социальную природу — повсеместность.

Подводя итог, можно сказать, что эти практики пока не рисковые: они не проверяют на прочность существующие границы или контекст, не предлагают заглянуть за горизонт, а именно от обладателей такой родословной ждешь особенных свершений. Это пример уверенного традиционализма, который, кстати говоря, можно наблюдать и у многих молодых авторов, работающих в традициях московского концептуализма, и в этом между ними нет различий. Хочется списать это на период становления молодого художника, но больше и поскорей хочется увидеть новую надстройку, которую предложит поколение Павла, вышедшее из «суровых» мастерских.

Интервью и экскурсия по выставке с Павлом Отдельновым

Фотографии: Ольга Данилкина
Материал подготовил Владимир Потапов