#Санкт-Петербург

Немузей
для
незрителя

487        6        FB 0      VK 0

В рамках параллельной программы Manifesta 10 в Санкт-Петербурге проходит любопытная выставка «Не Музей. *Лаборатория эстетических подозрений», организованная Фондом Владимира Смирнова и Константина Сорокина. В заброшенном трехэтажном здании представлены работы более 30 художников и арт-группировок, критикующие традиционные формы бытования искусства. Анна Комиссарова посетила альтернативное выставочное пространство, превратившееся в художественный объект.

11.09.14    ТЕКСТ: 

Нашумевший квест «Найди совриск в классическом музее» от создателей Manifesta 10 оказался не единственным испытанием для посетителей европейской биеннале, привыкших к подаче искусства «на блюдечке». Его вторая часть «найди совриск в немузее», выпущенная самарскими, московскими и питерскими художниками во главе с Владимиром Логутовым в качестве проекта параллельной программы «Не Музей. *Лаборатория эстетических подозрений», предлагает отыскать арт-объекты в здании заброшенной поликлиники на задворках станции метро Площадь Ленина.

«Нам интересно показать искусство, которое вынуждает зрителя быть активным, включаться в процесс сотворчества, делать усилие, — пишет куратор проекта Владимир Логутов. — Мы призываем к переориентации зрителя, который уже не просто ждет, что его развлекут, а занимает активную позицию, вдумчиво смотрит и готов увидеть и понять, готов достраивать и производить смыслы».

Представленные объекты искусства, большинство которых замаскированы под развалины и буквально срослись со стенами, лишены экспликаций и сопровождаются лишь небольшими подписями, часто — прямо на самих произведениях. Посетитель «Не Музея» должен сам определить, является ли искусством стена с обрывками афиш, уличный шум, темная комната, в которой еще не выветрился запах фотопроявителя, случайные абстракции, «натоптанные» посетителями по мелкой крошке цветных пигментов, белая стена и массажное кресло.

Но все это — не просто остроумная игра со зрителем. Искусство скрывается, чтобы оставаться живым, всеми возможными способами уворачиваясь от смертоносных стен музея. Но что такое «живое» искусство? Как заметил Борис Гройс в своей книге «Политика поэтики», «быть живым означает не что иное, как быть новым. И если художник заявляет, что он собирается вырваться из музея, вернуться в жизнь, начать создавать действительно живое искусство, то это означает лишь одно: этот художник хочет быть включен в музейную коллекцию». Как бы это провокационно ни звучало, недавно открывшийся Street Art Museum в том же Питере и весенняя выставка работ уличного художника Паши 183 «Наше дело подвиг!» в ММСИ, доказывают, что даже самые свободные виды и произведения искусства, побыв в состоянии нового и живого, и только по этой причине неизбежно подвергаются музеефикации.

Сегодня, чтобы выглядеть новым, «немузейным», искусство должно стать еще более слабым, чем раньше, выражаясь терминами Гройса, сливаясь с повседневностью практически до исчезновения отличий и создавая тем самым поводы для возникновения эстетических подозрений. На практике это означает возвращение реди-мэйда обратно в ту среду, из которой он был извлечен, превращение коллажа — опять в наслоение афиш, натюрморта — в собрание нескольких предметов на одной плоскости, художника-перфомансиста — в городского сумасшедшего. Последним и очень узким зазором между искусством и реальностью при такой стратегии является фигура зрителя, способного наделять объект смыслом и вписывать его в актуальный художественный контекст. Проблема в том, что редукция искусства до акта коммуникации требует от зрителя не просто мобилизации взгляда, но и вообще повышения квалификации до уровня художника или критика, что кажется довольно утопичным.

Инсценируя смерть музея, искусство инсценировало бы собственную смерть. Поэтому критика существующего формата, направленная на преодоление его условностей и расширение границ искусства, возможна лишь на территории самого же музея и достигается путем сокращения дистанции между выставочным пространством и его наполнением. Здесь, в «Не Музее», лишенное сакральной белизны, оно становится беззащитным и превращается в объект художественной иронии, которая слышится тем отчетливей, чем больше в экспозиции угадываются черты традиционного музея. Здесь есть и «Обнаженная» Тер-Оганьяна, на наличие которой намекает куча разбросанных по полу женских вещей, и музейные эротические фантазии, сконцентрированные в видео Полины Канис, безликий рабочий, вбивающий гвоздь, и смотрительница, нарисованные Алексеем Каллимой прямо на стенах, гипсовый бюст неопределенной личности Миши Моста, декорация системы отопления и сигнализации Аси Маракулиной, условные картины Андрея Сяйлева и даже арт-кафе, построенное арт-группой ЗИП. Ноты активного протеста против музейных форм искусства и экспонирования слышатся в разбитом «Подиуме» Александра Повзнера, разорванных белых обоях и следах некогда висевших на них картин в инсталляции Олега Елагина и небольших абстракциях Александра Веревкина, которые каждый посетитель мог снять со стены и забрать в личное хранение совершенно безвозмездно.

Экспозиция, занимающая несколько этажей и двор, выглядит очень цельной и законченной. Работы взаимодействуют друг с другом, зрителем и самой территорией «Не Музея». Но, как это ни парадоксально, именно музейный контекст делает это пространство живым, а искусство — видимым. И, кто знает, может когда-нибудь подобные места будут экспонироваться в музее альтернативных музеев.

Фотографии предоставлены Владимиром Логутовым

Новости

+
+

Загрузить еще

 

You need to log in to vote

The blog owner requires users to be logged in to be able to vote for this post.

Alternatively, if you do not have an account yet you can create one here.