«Видимость» искусства как проклятие

1 120        2        FB 0      VK 16

Экспедиция «Немосквы» в Новосибирске, 23–24 августа 2018.

Мне бы хотелось выступить в качестве одного из голосов того самого художественного сообщества регионов, для которого и был организован амбициозный «проект межрегионального взаимодействия в области современного искусства» «Немосква». Я принципиально отказалась от какого-либо участия в этом проекте ещё на стадии их поездок по регионам. Также я знаю, что многие знакомые мне новосибирские художники, если не большинство, проигнорировали смотр портфолио, проводившийся «Немосквой». (Отрицательная частица едва ли меняет то, что почти без всякой натяжки можно подставлять вместо названия проекта имя столицы.) Новосибирцы практически не были представлены в передвижной выставке с советским названием «Большая страна — большие идеи». На открывшейся недавно выставке в Манеже нет проекта от какого-либо новосибирского куратора, и сам город представлен всего тремя художниками. Если Немосква «намеревалась проявить культурный потенциал российских регионов»[1]О проекте «Немосква» на их сайте., то для крупнейшего города за Уралом этот «проявленный потенциал» кажется откровенно недостаточным.

Почему так произошло? Одна из основных, как мне представляется, линий отторжения заключается в несоответствии ожиданий, вызванных словосочетаниями из пресс-релизов в духе «стратегический проект развития современной культуры в регионах», и тех реальных форм, в которые воплотились его усилия. Причём это расхождение было заложено изначально, уже на уровне планирования: проект был задуман и спущен сверху с заранее прописанными экспертными решениями по поводу того, какие проблемы есть у современного искусства в регионах и чего именно хотят местные художники. Вопрос о том, обеспечивают ли какое-либо развитие искусства в регионах те меры, которые были предложены, не поднимался, и у художников не было какого-либо открытого и общедоступного инструмента ни чтобы влиять на проект, ни чтобы донести свою точку зрения.

То, что предложила регионам «Немосква», прекрасно вписывается в логику ресурсной экономики, в рамках которой регионы видятся как «творческие недра страны» («творческая кладовая», — добавил бы Хабаровск), что и было без прикрас изложено в инфосправке выставки «Большая страна — большие идеи». Эксперты были призваны в сжатые сроки обработать колоссальный объём руды, осуществить отбор и обеспечить избранным место внутри большого проекта. Поэтому «исследование современной ситуации на местах» превратилось в конвейерную презентацию того продукта, который регион был готов предоставить, и в рамках этой проектной логики не оказалось никакого места для вдумчивого знакомства с местными художниками и их искусством. Проведя дискуссию о самоорганизации и солидарности (какая ирония), на которую были приглашены в качестве спикеров целых два местных художника, поезд «Немосквы» через два дня уже спешил в очередной город.

Следующим после поездок по регионам пунктом программы стала кураторская школа в Сатке, куда приглашали людей, от которых ожидали «заинтересованности в региональной повестке и желания готовить выставочные и исследовательские проекты для регионов России»[2]Прием заявок на участие в Кураторской школе NEMOSKVA // aroundart.org, 9 сентября 2019.. В Новосибирске таких отчаянных энтузиастов, судя по всему, просто не нашлось. Как показал вспыхнувший скандал[3]Кашинцева Е., Устинов О. «Задача проекта в том числе фасад»: о «Немоскве» // aroundart.org, 6 августа 2020., кураторы, принимавшие участие в этой школе, были нацелены на получение конкретной помощи для реализации своих проектов именно в регионах (удивительно, не так ли?), для которых эти проекты были задуманы. В итоге же оказалось, что победители в номинации «Лучшая концепция выставочного проекта для региона РФ» могли получить в качестве приза только (возможное) экспонирование в Манеже Санкт-Петербурга. А множественное число во фразе «могут быть реализованы в регионах» в описании школы следовало читать как: в Питере… и в Питере. Всё многообразие заявленных мер по развитию совриска в регионах внезапно свелось к одной восхитительной точке — участию в большой коллективной выставке где-то достаточно близко ко взору столичной публики. Немосква — это, как выяснилось, всё же и не Челябинск.

Но изменится ли что-либо в Новосибирске от того, что нескольких золушек вывезут на бал? И почему участие художников из регионов в московских и питерских выставках является чем-то достаточно редким и недоступным, чтобы выступать в качестве приза? Точно ли дело в том, что региональное искусство недостаточно хорошо для этих выставок, чтобы быть представленным там на регулярной основе? Или дело, скорее, в экономических, политических и бюрократических факторах, в особенностях кураторских оптик и их инерционности, в том предпочтительном способе производства искусства, который задаётся механикой институциональных процессов и отсекает иные варианты? Действительно ли участие в подобной большой выставке — это предел мечтаний любого художника из регионов и оглушительный взлёт его карьеры (связанной, конечно, со столицей)? Имеет ли искусство какое-либо отношение к карьере и продвижению вверх по символической иерархии? Может быть, команда «Немосквы» вкладывает в словосочетание «развитие искусства в регионах» какой-то совершенно иной смысл? Но какой именно? Основной вопрос, как мне кажется, должен звучать так: в каких конкретных результатах на местах можно схватить произошедшее их усилиями «развитие»?

Именно из-за этого расхождения между тем, что говорилось, и тем, что и как было реализовано, плач комиссара проекта Алисы Прудниковой о том, какими тяжелыми усилиями далась организация этой махины — настолько тяжелыми, что это оправдывает все сбои в коммуникации, невыполнение обязательств, любые изменения, вносимые в работы участников в угоду общему эффекту — вызывает не сочувствие, а недоумение[4]Прудникова А. «Последние три дня я…»: запись в Фейсбуке от 10 августа 2020.. Вместо кропотливой, упорной и почти наверняка малозаметной для СМИ работы по исследованию и регулярной поддержке регионального искусства нам предлагают впечатляющую одноразовую картинку для собственного пиара и отчёта перед спонсорами. Особую пикантность ситуации придает вышедшее в тот же день, что и пост Прудниковой, заявление её правой руки Анастасии Ломоносовой с угрозами судебного преследования тех, кто оказался не намерен терпеть их разрушительное «самопожертвование»[5]Ломоносова А. В досудебном порядке // aroundart.org, 10 августа 2020.. Эта асимметрия — художники и региональные кураторы в качестве взаимозаменяемых винтиков бюрократической машины против героического топ-менеджмента «Немосквы», которому по праву творцов позволена непоследовательность, — к сожалению, не является уникальной схемой распределения власти в одном отдельно взятом проекте.

Новосибирску не везет с развитием современного искусства уже долгие годы; так, в последний раз федеральные власти вместо центра современного искусства спустили нам патриотическую халабуду «Россия — моя история». Сейчас город делает ещё одну попытку, но удивительным образом новая команда, взявшаяся за «развитие совриска в регионе», повторяет, пусть в меньшем масштабе, схему работы своих немосковских коллег. Даже на уровне пресс-релизов эти туманные цели формулируются одинаковыми словами: «Сделать искусство видимым»[6]Заявление Оксаны Орачевой, генерального директора фонда Потанина, на странице о проекте. Также фраза «сделать искусство видимым» использовалась как слоган во время проведения фестиваля «48 часов Новосибирск» в многочисленных анонсах и публикациях, например, в соцсетях ЦК19.. И в итоге точно так же местное сообщество получает разовые акции с огромным количеством участников, и эти редкие крупные проекты сопровождаются похожими издержками в виде возмутительных провалов в коммуникации[7]Имеются в виду два крупных события, в которые были вовлечены представители новосибирского художественного сообщества. Так, например, как свидетельствуют участники фестиваля «48 часов Новосибирск», прошедшего в прошлом сентябре, куратор подолгу не выходил на связь («почти месяц я не могла связаться с куратором», «мои сообщения и письма игнорировались, никаких апдейтов и новостей я не получала»), некоторые художники не получили никакого ответа от фестиваля, кого-то вписали в программу, но на деле «забыли», работы оставались без экспликаций и имён авторов («обещанный план с художественными работами, их названиями и авторами появился <…> в последний день фестиваля», «рядом с моей инсталляцией так и не появилось еë описания») и т. д. Подробнее: Солза И. «Впечатление — как от полного солнечного затмения» // Реч#порт, 25 ноября 2019. На следующей крупной выставке «Сибирский иронический концептуализм» осенью 2019 года были «потеряны» несколько художников. и теми же оправданиями «героев от совриска», готовыми жертвовать многим ради результата. Несмотря на заявления о том, что Новосибирску нужны не крупные фестивали и биеннале-смотры-достижений, а «программная деятельность, активизирующая большое число локальных сообществ», нудная и малопривлекательная для СМИ работа «с исключенными сообществами, которым не находится места в публичном пространстве, чьи репрезентации сокрыты», «с теми, кому не хватает прав, привилегий, бонусов, благ»[8]Софронов Е. Рассуждение о колониализме в Сибири, его последствиях, продолжениях, в том числе в современном искусстве: интервью с Ангелиной Бурлюк и Петром Жеребцовым // Крапива, 4 февраля 2020., таких регулярных программ до сих пор так и не появилось. Как не появилась и возможность для художников напрямую влиять на работу институции и хотя бы частично определять её политику. За год своего существования институция так и не наладила коммуникацию с художественным сообществом и не проводила публичных дискуссий о своей работе. Но даже несмотря на то, что все эти прекрасные декларации оказывается сложно воплотить в реальность (если такие попытки в принципе совершаются), мне кажется, что это хотя бы верное направление.

«Немосква», прежде чем сливать все регионы в неразличимую массу, жаждущую промоушена, могла бы попытаться узнать: а чего, собственно, мы хотим?

Если все можно вообразить иначе, так давайте вообразим открытое и на равных участие художественного сообщества в собственном развитии? Давайте вообразим гибкие инструменты для всех, а не возможности для немногих избранных? Давайте дадим художникам ту поддержку, которая им необходима, а не готовую форму, которую они должны заполнить неким эффектным содержанием? Давайте регулярно поддерживать низовые самоорганизованные инициативы и те проекты, в которых заинтересованы сами художники? Институции не должны быть ни творцами, ни героями, которые используют художников в качестве материала для воплощения своих амбиций.

Но для начала — можно хотя бы попытаться отвечать на письма.

Примечания:

1 О проекте «Немосква», http://nemoskva.art/about.

2 Прием заявок на участие в Кураторской школе NEMOSKVA // aroundart.org, 9 сентября 2019, http://aroundart.org/2019/09/09/priem-zayavok-na-uchastie-v-kuratorskoj-shkole-nemoskva/.

3 Кашинцева Е., Устинов О. «Задача проекта в том числе фасад»: о «Немоскве» // aroundart.org, 6 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/06/nemoskva/.

4 Прудникова А. «Последние три дня я…»: запись в Фейсбуке от 10 августа 2020, https://www.facebook.com/alisa.prudnikova.5/posts/10160250171213452.

5 Ломоносова А. В досудебном порядке // aroundart.org, 10 августа 2020, http://aroundart.org/2020/08/10/lomonosova-statement/.

6 Заявление Оксаны Орачевой, генерального директора фонда Потанина, на странице о проекте. Также фраза «сделать искусство видимым» использовалась как слоган во время проведения фестиваля «48 часов Новосибирск» в многочисленных анонсах и публикациях, например, в соцсетях ЦК19.

7 Имеются в виду два крупных события, в которые были вовлечены представители новосибирского художественного сообщества. Так, например, как свидетельствуют участники фестиваля «48 часов Новосибирск», прошедшего в прошлом сентябре, куратор подолгу не выходил на связь («почти месяц я не могла связаться с куратором», «мои сообщения и письма игнорировались, никаких апдейтов и новостей я не получала»), некоторые художники не получили никакого ответа от фестиваля, кого-то вписали в программу, но на деле «забыли», работы оставались без экспликаций и имён авторов («обещанный план с художественными работами, их названиями и авторами появился <…> в последний день фестиваля», «рядом с моей инсталляцией так и не появилось еë описания») и т. д.

Подробнее: Солза И. «Впечатление — как от полного солнечного затмения» // Реч#порт, 25 ноября 2019, https://syg.ma/@pingdf/vpiechatlieniie-kak-ot-polnogho-solniechnogho-zatmieniia-uchastniki-o-fiestivalie-48-chasov-novosibirsk.

На следующей крупной выставке «Сибирский иронический концептуализм» осенью 2019 года были «потеряны» несколько художников.

8 Софронов Е. Рассуждение о колониализме в Сибири, его последствиях, продолжениях, в том числе в современном искусстве: интервью с Ангелиной Бурлюк и Петром Жеребцовым // Крапива, 4 февраля 2020, https://vtoraya.krapiva.org/rassuzhdenie-o-kolonializme-04–02-2020.

Добавить комментарий для Валентин Дьяконов Отменить ответ

Connect with:

Комментарий

Ваше имя

• Валентин Дьяконов:

  20.08.2020 в 11:25

  справедливости ради, Петя Жеребцов и на письма из музея «ГараЖ» не отвечает

  Ответить
• Петя жеребцов:

  20.08.2020 в 13:30

  НЕСПРАВЕДЛИВО РАССУЖДАЕТ НАЕМНЫЙ СОТРУДНИК ГАРАЖА ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ! НА ПИСЬМА СОТРУДНИКОВ МУЗЕЯ «Гараж» только и делаю, что отвечаю

  Ответить